Таким образом, возникновение материального правоотношения связано исключительно с юридическим фактом правонарушения, а переход от одной стадии юридической ответственности к другой зависит от юридических фактов, закрепленных в процессуальном законодательстве, которые влияют не на возникновение отношения ответственности, а на его изменение.

Вступление приговора суда в законную силу означает не только движение материального правоотношения ответственности, но и возникновение и реализацию уголовно-исполнительных правоотношений. Н. И. Полищук подчеркивает, что «единственным юридическим фактом, служащим основанием возникновения исправительно-трудовых (уголовно-исполнительных. – Авт.) правоотношений, является факт вступления приговора суда в законную силу и обращение его к исполнению».[551]

Приговор суда или иной правоприменительный акт только подтверждает юридический факт правонарушения. «Судебное решение является санкционированием на основе и во исполнение закона конкретного отношения, абстрактное выражение которого дано в норме права. Оно признает на основе норм права конкретные факты юридическими и фиксирует наличие прав у определенного лица».[552] Схожим образом рассуждает Н. М. Колосова, отмечая, что «правоприменительный акт скорее свидетельствует о реализации юридической ответственности, так как находится вне пределов деятельности субъекта ответственности, который, кстати, может добровольно реализовать ответственность».[553] Следует отметить, что в самом приговоре или ином правоприменительном акте содержится оценка (осуждение) действий правонарушителя, которое выступает составной частью юридической ответственности. Одновременно с осуждением правоприменительный акт содержит конкретное указание на вид, пределы и меры юридической ответственности. Таким образом, судебное решение выполняет функцию конкретизации ответственности. Обязанность претерпеть неблагоприятные последствия правонарушения возникает в момент его совершения, и ее возникновение от суда не зависит.[554] От деятельности суда или иного компетентного органа зависит только подтверждение (санкционирование) юридического факта.

Некоторые ученые полагают, что в публичных отраслях права основанием ответственности выступает правонарушение, а в частных – нарушение субъективного права.[555] Исследователи-цивилисты отмечают: «Основанием гражданско-правовой ответственности является нарушение субъективных гражданских прав, как имущественных, так и личных неимущественных».[556] Далее М. И. Брагинский и В. В. Витрянский указывают, что «условие противоправности относится не к действиям (бездействию) должника, а к самому нарушению субъективных прав».[557] Противоправное действие или бездействие сформулировано в норме права, и невозможно нарушить субъективное право, не совершив противоправного действия или бездействия. В высказывании М. И. Баргинского и В. В. Витрянского явно меняются местами причина и следствие. Впрочем, в последние годы некоторые ученые-цивилисты нередко отступают от устоявшейся юридической терминологии и вкладывают в существующие понятия совершенно иной смысл. Например, В. А. Белов пишет, что все «неправомерные действия следует классифицировать, прежде всего, на объективно и субъективно противоправные».[558] В теории государства и права, да и в отраслевых юридических науках, объективно противоправным называют такое действие, которое совершено невиновно. По мнению В. А. Белова, «под объективно противоправным действием понимается действие, нарушающее норму объективного права, т. е. совершаемое против права в объективном смысле; под субъективно противоправным – действие, нарушающее субъективное гражданское право».