Понятие и различные аспекты законодательной техники[466] интенсивно исследовались как теоретиками права, так и учеными-отраслевиками. На стыке тысячелетий был опубликован ряд крупных трудов (в том числе, коллективных) по рассматриваемой теме.[467]

Вместе с тем анализ данных работ показывает, что и во взглядах на законодательную технику, в том числе в сфере уголовного правотворчества, по сей день нет единства. Прежде всего обращает на себя внимание дуализм в ее трактовке: наличие широкого и узкого ее понимания. Сторонники широкого подхода пытаются объять анализируемым понятием наряду с техническими операциями по созданию нормативных предписаний иные правотворческие компоненты, чаще всего – организационно-процедурные правила законоподготовительной деятельности (составление и редактирование законопроектов, согласование их с заинтересованными ведомствами, получение необходимых виз и заключений, предварительное обсуждение проектов, в том числе и всенародный референдум).[468] В содержание законодательной техники включают в этом случае и нормы, закрепляющие основную правотворческую процедуру (законодательную инициативу, порядок внесения и рассмотрения проектов и др.),[469] правила и приемы опубликования законов,[470] организационно-методические правила перевода актов с одного языка на другой,[471] требования того, чтобы нормативные акты содержали указание на дату и место их принятия, а также подпись должностного лица.[472]

Надлежащая организация работы по подготовке проектов нормативных актов, а также процедура их принятия и подписания играют, безусловно, важную роль в правотворчестве, но непосредственного отношения к выработке нормативных предписаний не имеют. Процедурно-организационные правила лишь регулируют специфические социальные связи, которые возникают при решении собственно технических вопросов – определении стиля, языка, логики и структуры нормативных актов.[473] Е. В. Ильюк заметила, что законодательная техника, рассматриваемая в широком смысле слова, тождественна теории правотворчества.[474] Вряд ли можно вести речь о тождестве (поскольку теория правотворчества не исчерпывается процедурными и техническими вопросами), но тенденция включения в содержание данной техники практически всех правотворческих компонентов, свойственная широкому подходу, обозначена, на наш взгляд, верно.

При узком подходе под законодательной техникой подразумевают совокупность средств, приемов, методов, операций и т. п. компонентов, задействуемых в процессе выработки нормативных актов с целью обеспечения их совершенства. Техника связывается здесь со стадией «собственно технического построения норм с присущими ей техническими средствами и приемами…».[475] Предвестником этого подхода явилось учение Иеремии Бентама, который исследовал проблемы внешнего оформления права. У Бентама нашлись многочисленные последователи, отождествившие законодательную технику с его «номографией», т. е. с вопросами языкового оформления правовых норм и структуризацией нормативных актов.[476]

Некоторые ученые решили не ограничивать законодательную технику рамками внешнего оформления права, и добавили к названным также вопросы выработки структуры права (например, А. А. Ушаков,[477] Д. А. Ковачев,[478] С. С. Алексеев[479]). Эта позиция представляется правильной, но и она, на наш взгляд, нуждается в углублении. Сторонники узкого понимания законодательной техники отмечают, что она не относится к содержанию права. Еще Р. Иеринг подчеркивал, что вопрос о материальной пригодности права не принадлежит к технике права.