***

Маленький парк, зажатый между пальцев небоскребов, казался каким-то взлохмаченным и диким – дорожки были вымощены булыжником, в ветвях деревьев щебетали птицы, воздух пах травой и недавно прошедшим дождем, и Эльзе на какое-то мгновение показалось, что она оказалась дома. Подняв голову, Эльза увидела небоскребы, обступавшие парк, и странное ощущение исчезло. Резной алый лист, сорвавшийся с клена, плавно опустился на колено Мартина – тот взял его за тонкую ножку, задумчиво крутанул в пальцах.

- Почему они не улетают? – спросила Эльза.

- Кто?

- Эти птицы. Почему они не улетают из парка?

Мартин усмехнулся.

- Особая порода. Недавно выведены, не летят дальше ста метров от гнезда. Специально для таких вот парков.

Эльза понимающе кивнула. И правда, зачем лететь далеко, если тебя кормят, холят и лелеют.

- Иногда я думаю, что мне стоило остаться с дядей в Симахе, - вдруг признался Мартин. Постовой полицейский, патрулировавший парк, покосился на их скамеечку и отдал честь. Узнал господина министра. – Но он всегда упорно толкал меня куда-то вперед… Что случилось с твоими родителями?

Эльза ничего не ответила. Ей захотелось нагнуться и поднять с земли такой же кленовый лист, как у Мартина – просто чтобы занять руки.

- Отец ушел, когда мне было полгода, - наконец, сказала она. – С тех пор не появлялся. Мама умерла от рака. Она была библиотекаршей в поселковой читальне…

- Она знала, что ты ведьма? – заинтересованно осведомился Мартин. В его голосе прозвучало что-то очень личное. Эльза пожала плечами.

- Догадывалась, наверно. Я не говорила.

Мартин выбросил измочаленный кленовый листок и проговорил:

- Мне очень жаль, Эльза. Я очень перед тобой виноват.

Такой внезапный поворот в беседе заставил Эльзу слегка отодвинуться на скамье. Она изумленно посмотрела на Мартина – тот сидел, откинувшись на спинку скамейки, смотрел куда-то вниз, и его лицо действительно выглядело виноватым. «Сволочь, - подумала Эльза, и сразу же пришла другая мысль: - Неужели он действительно это сказал?»

- Мне следовало вести себя иначе, - продолжал он. – В конце концов, ты не виновата в том, что так получилось, и я не должен был на тебя давить. Понимаешь, в чем проблема… я никогда не хотел строить какие-то отношения. Боялся и не умел. Не обязательно любовные – отношения с людьми в принципе. А когда вдруг резко понадобилось, я… - он развел руками.

Эльза сидела ни жива, ни мертва. Отчего-то ей вдруг стало жутко.

- Можно ведь попробовать, - негромко сказала она. – Как-то по-людски.

Мартин печально усмехнулся.

- После допросной у нас уже вряд ли будет «по-людски», - произнес он. Было видно, что ему трудно об этом говорить, и он пересиливал себя. В конце концов, Мартин все-таки собрался с силами и произнес: – Если ты сможешь меня простить, то прости.

Эльза вдруг обнаружила, что у нее шумит в ушах. Она ожидала от этой прогулки всего, чего угодно – но не того, что Мартин снова попросит прощения. Он вообще был не из тех, кто признает свою вину, во всяком случае, ей так казалось.

- Тогда, в ресторане, - сказала Эльза. – Когда ты бросился на ведьму… Почему ты не дал ей меня убить?

Мартин нахмурился и посмотрел на Эльзу так, словно увидел ее впервые в жизни. Кажется, он не мог понять, о чем она говорит.

- Был бы сейчас вдовцом, - продолжала Эльза. – Жена трагически погибла через два дня после свадьбы. Все бы тебя жалели… Был бы министром, жил в свое удовольствие. Без проблемы в моем лице.

Губы Мартина дрогнули в какой-то несвойственной для него горькой улыбке.

- Веришь ли, мне это и в голову не пришло. Тебя надо было спасти от чудовища – и я спас. Это так удивительно, спасать людей от монстров?