Эльза молчала. Обида и горечь, истерзавшие ее, утекли, оставив только пустоту.

- Полагаю, у тебя проблемы, - предположил Мартин, когда понял, что не дождется рассказа. – Травят в институте.

- Да, - еле слышно откликнулась Эльза. Мартин понимающе кивнул.

- Из-за того, что я твой муж.

- Да, - ответила Эльза уже громче. Мартин вздохнул.

- Ну что ж, чего-то в этом роде я и ожидал. Почему ты раньше не сказала?

Эльза пожала плечами. Она и сама не знала, почему. Возможно, не хотела волновать человека, которого едва не выпотрошили несколько дней назад. Возможно, наивно полагала, что все образуется само. Но, что вероятнее всего, Эльза не собиралась делиться с Мартином своими бедами. Ему ведь было все равно.

- Понятно, - спокойно сказал Мартин. – Ты сходи, умойся. Чаю попей. И ни о чем не волнуйся, тебя больше не потревожат.

Эльза провела руками по мокрым горячим щекам и спросила:

- Почему?

- Потому что будут отчислены, - Мартин задумчиво дотронулся до правого виска, опустил руку. – Какие еще могут быть варианты?

Эльза ахнула. Неприятный холодок скользнул по затылку. Андреа ведь, в сущности, неплохая девчонка, а рыжая психологиня уже на пятом курсе, до диплома всего ничего. И остальные…

- Отчислены? – переспросила она. Мартин посмотрел на нее с мягким сочувствием, словно на дурочку, не понимающую элементарных вещей.

- Ты моя жена, - сказал он. – И если кто-то считает, что может толкнуть тебя, и ему за это ничего не будет, то он ошибается. Мягко говоря.

Эльза горько усмехнулась.

- Звучит так, словно ты меня любишь. Потому что если нет… то какая тебе разница, кто меня толкнул?

Улыбка Мартина стала удовлетворенно-сытой.

- Дело не в любви, Эльза. Дело в том, что ты моя жена. Жена министра по делам ведьм. Это значит, что я защищаю не только бедных граждан нашего многострадального королевства, - он поморщился, провел ладонью по груди и сказал: - Ай, ладно, я не болтун с трибуны. Короче, все будет хорошо. Просто ставь меня в известность о таких вещах.

- Не надо, - Эльза протянула руку и умоляюще дотронулась до его запястья. – Они… Пусть учатся. Ты не понимаешь, что для ведьмы значит нормальная учеба. Образование… Быть с людьми, а не изгоем.

Мартин рассмеялся и вытянулся на кровати. Эльзе вдруг подумалось, что он очень устал, и ему больно. Невыносимо больно.

- Ты прямо святая Эвглета, которая защищала своих палачей перед Господом… Открой глаза, милая, - сказал он. – Они шкуры трусливые. Твари. Вот приеду я завтра в ваш институт – что, хоть одна из них подойдет мне в рожу плюнуть? Сказать: Хольцбрунн, ты сука и сатрап, поломал мне всю жизнь. Да хрен там ночевал. А вот толкнуть слабого исподтишка – это да, это мастера. Не я должен думать об их образовании и нормальной жизни. Они сами должны о себе заботиться. Потому что пинать жену министра по делам ведьм – это башки на плечах не иметь. От слова «совсем».

Эльза вздохнула. Нога почти перестала болеть. Мартин был прав, но Эльза почему-то не могла до конца признать свою правоту.

- Они говорят, что я тебя приперла пузом, - сказала Эльза. Мартин скептически хмыкнул.

- Невозможно. Есть у нас в арсенале одно милое заклинание…

- Вот оно что… - откликнулась Эльза. Везде, оказывается, своя контрацепция.

- Но это не самое важное, - сказал Мартин. – Сходи, поставь чаю? Расскажу тебе кое-что.

***

Листовка, лежащая на столе, была отпечатана в типографии на качественной бумаге. С одной стороны была рекламка салона красоты – обычная, какие кипами раздают каждый день на всех столичных улицах - а с другой все было намного интереснее.

«Ты ведьма? Не ставь печать!»