Все тело так и гудело, внизу живота растекалось приятное тепло, а губы едва ощутимо покалывало после всех тех бесконечных поцелуев, которыми Анджей награждал меня всю ночь напролет.

– Доброе утро, – прошептала я, обнимая его сзади и утыкаясь носом между лопаток.

– Доброе, малышка.

Отставив кружку на перила, любимый приподнял руку, а я послушно проскользнула под нее.

Одно короткое движение, и я уже стою к нему лицом, опираясь поясницей на ограждение.

– И как спалось моей прекрасной молодой супруге? – прошептал Анджей, переплетая свои пальцы с моими. Послышался тихий лязг металла: друг с другом соприкоснулись наши обручальные кольца.

– Чудесно, – отозвалась я, заглядывая в прекрасные синие глаза. – Хотя, честно признаться… Ото сна меня постоянно кто-то отвлекал. Вам об этом что-нибудь известно, герр Моретти?

На щеках любимого мигом проступили ямочки.

– Думаю, что я обладаю кое-какими сведениями о данном вопросе…

Анджей прошелся губами по костяшкам моих пальцев, а затем осторожно подался вперед:

– Разве вам что-то не понравилось, фрау Моретти?

– Гумберт, – протянула я, с вызовом заглядывая ему прямо в глаза.

Взгляд любимого мигом потемнел и, крепко прижав меня своими бедрами к парапету, он впился в меня поцелуем.

На языке сразу же ощутился горьковато-сладкий привкус кофе и едва осязаемый солоноватый «отголосок» крови. Растрепавшиеся от ветра локоны Анджея защекотали лицо, а сердце в груди так и заколотилось взволнованной птичкой.

– Это ненадолго, – прошептал он несколько мгновений спустя.

– Угрожаете? – хохотнула я.

– Просто констатирую факт.

Изящные пальцы убрали с моего лица затрепетавшие на легком ветерке волосы.

– Прошлая ночь была чудесной. Я уже давно не был так счастлив…

Я пристально вгляделась в разрумянившееся на солнце лицо Анджея. Уже давно оно не приобретало такого живого, юного оттенка.

– Я знаю.

Приподнявшись на кончиках пальцев, я вновь осторожно припала к его губам.

– Я люблю тебя, Анджей.

– А я тебя.

Пару мгновений спустя, когда я прижалась к супругу еще сильнее, с губ Анджея сорвался стон:

– Ты серьезно хочешь продолжить? – прошептал он. – Эта ткань через чур тонкая, я ощущаю сквозь нее каждый твой изгиб… Такими темпами мы потеряем целый день.

– А в Танжере будет считаться преступлением тот факт, если супруги займутся любовью прямо на балконе? – хохотнула я.

Обнажив свои прекрасные, идеально ровные зубы, Анджей хохотнул:

– Боюсь, что да.

– Ну… Тогда мы так делать не будем.

– Ассаламу алейкум! – раздался задорный баритон.

– Ва алейкум ассалам, Махмуд! – улыбнулся Анджей.

Веселый таксист, которого мы первым делом встретили в Танжере уже пригнал свое «пежо» под окна квартиры и теперь во все тридцать два зуба улыбался нам.

– Доброе утро, – кивнула я. – Рады снова вас видеть.

– И я рад, саеда Амелия. Выглядите так, словно ваш добрый супруг с неба вам звезду презентовал…

– Он сам все равно, что самая лучшая звезда в Млечном пути.

Махмуд добродушно хохотнул, а Анджей ослепительно улыбнулся.

Несколько мгновений спустя мы уже были в салоне автомобиля, а наш новоиспеченный друг вставлял ключ в зажигание.

– Куда прикажете держать путь?

– Мыс Спартель, пожалуйста, – протянул любимый своим бархатисто-хрипловатым баритоном.

– Слушаюсь, капитан! – Махмуд приложил два пальца ко лбу, а затем плавно тронул машину с места.

Примерно пятнадцать минут спустя мы уже были на месте.

Анджей открыл для меня дверцу, а затем, передав мужчине несколько хрустящих купюр, спросил:

– У тебя еще много заказов на сегодня, Махмуд ахи?

Мужчина вымучено зевнул:

– Сейчас уже не сезон, так что работы не так уж много. Учитывая, что спрос по-прежнему остается только на самый центр города, среди извозчиков все равно возникает конкуренция. Вечером я должен буду забрать из аэропорта престарелую леди. Мамочку одной местной высокомерной зануды…