— Я это… Торк меня кличут, — пехотинец проигнорировал вторую часть вопроса. — Вы не подумайте, святые отцы, я обычно ни капли в рот не беру, но, бывает, стоишь целый день в карауле. Всякая чертовщина начинает мерещиться, а я простой мирянин, и вера моя слаба. Приходится успокаиваться иным способом… — Торк тянул бы время и дальше, мастерски имитируя пьяный бред. Но удар тыльной стороной ладони заставил его замолчать.

— Ай, зачем вы так?! Я же ничего плохого не…

Второй инквизитор уже ударил по боку, заставляя несчастного Торка осесть на землю.

«Пока я раздражаю их, они никуда не двинутся. Главное — терпеть и продолжать глупо улыбаться», — думал он, изо всех сил пытаясь не начать защищаться, хотя тело, закаленное в боях, очень желало отражать удары.

— Ну, зачем же вы так, святые отцы? Вы же служители Праотца, а я не еретик какой, не исчадие ведьм проклятущее. Я истинно верующий, который лишь единожды оступился…

Его пнули под ребра. Почти сразу он почувствовал, как чья-то рука задирает его голову за волосы.

— Где ты взял выпивку? Говори!

Торк лишь молча смотрел в ту сторону, откуда могла прийти помощь от Алиуса. Но она не приходила. Значит, все, что он испытает, будет не зря.

***

Ибриен из Зеленых Холмов

Поначалу было трудно даже пошевелиться, все движения получались заторможенными, словно Ибриен вернулась не в свое тело. Первыми стали слушаться кончики пальцев, потом — кисти. Ведьма сжимала и разжимала кулаки, чувствуя, как кончики ее пальцев источают жар. Магия, которую так долго и упорно удерживали, просилась на волю. Она будто находилась в скорлупе яйца, а теперь та треснула. Девушка точно была слепа и прозрела. Сила рвалась из нее, распирая во все стороны. Нужно было дать ей выход, потому что это туманило рассудок.

Когда к ведьме вернулась способность воспринимать звуки, она услышала встревоженный голос Алиуса:

— Рудхарт, можешь идти?

— Да, я в полном порядке, — пробубнил светоносец, пробуя подняться, после чего повалился на землю, как мешок с навозом.

— Проклятие! Ритуал прошел тяжело. Похоже, вам придется без меня.

— Где третий? — проговорила Ибриен. И ее голос прозвучал неестественно даже для нее самой.

— Прошу, говорите тише! — прошептал Алиус. — Он остался, дабы мы могли жить.

Ибриен не могла знать, что случилось, но мысли сами сложились в примерную картину. С человеком, который ей помог, произошло что-то нехорошее.

— Веди меня к нему! — приказала Ибриен, чувствуя страх мужчины, который отвечал ей.

— Я подчиняюсь сиру Рудхарту, — пролепетал он, но остаток его былой решимости смыло волной, когда Ибриен повторила приказание.

Глаза ее пылали, она ощущала, как в них разгорались огни, которые грозили спалить тут всех и вся.

— Веди. Меня. К нему!

Кристоф из Рейгона

Кристоф пробудился ото сна, словно его облили ушатом холодной воды. Он напрочь не помнил, что ему снилось. Но, поворочавшись около получаса, осознал одно: заснуть явно не сможет. И дело было явно не в громогласном храпе Регина. За годы походов он привык засыпать в более трудных условиях. Просто что-то тянущее и злое не давало сомкнуть глаз.

Как обычно, чутье Кристофа словно брало светоносца за руку и вело туда, где должно случиться что-то явно недоброе. Он не знал, почему так всегда происходило. Возможно, кроме него, никто не был способен решить проблему? Или же эта сила просто желала ему смерти?

Зная себя, Кристоф встал на ноги и, вооружившись мечом, с которым никогда не расставался, решил прогуляться по лагерю куда глаза глядят. Ибо дорога возникает под шагами идущего.

***

— Ну же, давай. Как говорит поросенок? — инквизитор говорил приторно ласково. Один его голос вызывал омерзение. Но его товарищи лишь весело гоготали над очередной порцией шуток.