Следующая стадия метаморфозы – эпизод, где Майма, воспользовавшись жалостью Илира к избиваемому псу, посылает мальчика гнать оленей вместо Грехами Живущего.

Стоит выделить сцену, где хозяин запрещает Илиру говорить:

«В голосе сироты Майма уловил не только усталость, но и ненависть. Он подошел ближе и прошипел:

– Ты будешь бегать весь день! Все дни. И еще… я не хочу слышать твоего голоса!

– Как?!

– Теперь ты должен молчать. <…> Я буду бить за каждое слово. Вот так!» [2;70—71]

Майма совершит и самый последний шаг в своей попытке превратить человека в пса.

Он посадит ребенка на цепь.

«И даже сейчас Майма хотел только стукнуть мальчика, чтобы спокойно вернуться в чум, но вдруг увидел глаза сироты: ненависти в них было больше, чем страха. Казалось, что тот, опередив хозяина, ударил первым, не поднимая руки.

Скрипнув зубами, Майма несколько раз обмотал Илиру ногу выше ступни и, хотя знал, что мальчик не убежит, крепко затянул узел, будто привязывал хитрую, умную собаку» [2;78].

Но в этой сцене заканчивается тот этап метаморфозы, который осуществляется по воле Маймы.

Далее превращение будет осуществляться по воле Илира.

По воле существа, вновь обретшего радость жизни.

А радость приходит от осознания того, что он не одинок.

Ощущение родства дает ему пес Грехами Живущий.

Единственное во всем стойбище существо, не побоявшееся гнева Маймы.

Грехами Живущий ненавидит людей.

Но он приходит к Илиру, чтобы выразить свое сочувствие, чем вызывает радостный монолог мальчика:

«– Мы теперь будем жить вместе. Вдвоем. Согласен? Я думал, что ты никогда не придешь ко мне и я всегда буду один. <…> Мне хорошо сейчас, и я радуюсь, что не умер» [2;80].

Обратное превращение (из собаки в человека) начнется в сцене охоты.

Сцена охоты исключена в издании 1983 года (издательство «Современник») [2].

Эту сцену (как и ряд других, исключенных из издания 1983 года) мы найдем в издании повести «Илир» 1979 года [3—4].

Илир находит беспомощного замерзающего Майму:

«Волнение распирало горло мальчика, как жадно проглоченный кусок мяса. Илир осторожно, крадучись, отступил назад, посмотрел вокруг. Дернул губами, словно хотел зарычать, но не издал ни звука…» [4;37]

Человек, превращенный Маймой в зверя, не убьет Майму, потому что в Илире осталась человеческая сущность, которая послужит основой для будущего возвращения к человеческому бытию.

Ситуация, когда в ребенке борются зверь и человек повторится в сцене у костра:

«Под утро Майма задремал. Проснулся неожиданно, от непонятного ужаса. Открыл глаза и оторопел: над ним, низко склонившись и показывая зубы, стоял Илир» [4;38].

В этой сцене Майма испытывает торжество от того, что он превратил Илира в собаку.

Но в это время продолжается процесс превращения зверя в человека.

Следующая ступень обратной метаморфозы – обретение надежды Илиром:

«За столом Кривой Глаз начал рассказывать о новой жизни, о новых людях. Догадавшись о страхе хозяина, говорил смело, словно ему с самого начала нравились изменения в тундре. <…>

Илир стоял, зачарованный голосом человека. Сами звуки, интонация, уверенная и восхищенная, вызывали в мальчике смутную надежду на что-то светлое, ожидающее его впереди» [2;105].

Финальная стадия обратного превращения в человека – сцена, в которой Илир гонит стадо оленей на Майму.

Олени топчут своего хозяина, пытавшегося сделать из ребенка покорное животное:

«А мальчик кричал:

– Мама! Голубые великаны! Грехами Живущий! Я больше не собака! Я отплатил за всех!

<…>

– Со… бака!» – прошептал ему в лицо Майма.

Илир отвернулся и пошел прочь. Такое обращение к нему больше не относилось» [2;113].