Никто, конечно же, не помнил расшифровку. Очевидно, что бренд-менеджеры BrAInS придумали ее исключительно для того, чтобы оправдать забавное название нейроинтерфейса.

Новая игрушка понравилась Климу. В региональном офисе таких не выдавали.

«Технология, которая изменит ваше ощущение реальности», – гласил слоган рекламной кампании мимика. Заявление громкое и ни о чем конкретном не говорящее. Производители электроники всегда этим грешили. Тем не менее устройство, изначально созданное для помощи парализованным, стремительно захватывало офисные пространства мегакорпораций. Учитывая, что именно они были единственной реальностью для миллионов клерков по всему миру, рекламный слоган был на удивление правдив.

Клим включил видеосвязь.

Менеджером оказалась женщина средних лет. Удаленщица, как и большинство руководителей проектов, с которыми он работал ранее. По всей видимости, неплохо зарабатывает: на заднем фоне в окне виднелись море и чуть колышущиеся на ветру пальмовые листья. Конечно, такую картинку с легкостью могла сгенерировать нейросеть, однако вряд ли сотрудница Издательства пошла бы на такой дешевый фокус.

– Привет, Клим! Меня зовут Саманта. Поздравляю с переводом в головной офис, и добро пожаловать в отдел рекламы! Как твои дела? – женщина на экране компьютера приветливо улыбнулась, обнажив идеально ровные белые зубы. Настолько ровные, что Климу даже стало любопытно, настоящие ли они или это фильтр изображения.

Саманта не использовала мимик, общаясь по обычной видеосвязи, – одна из привилегий удаленщиков, которым не нужно заботиться о спокойствии коллег вокруг.

– Привет, Саманта! Все здорово, спасибо, надеюсь, у тебя тоже, – сказал (точнее, подумал) Клим.

Мимик считывал только мысли, сформулированные в голове в четкие предложения. Полубессознательный внутренний диалог игнорировался. Поэтому, описывая данный вид общения, вполне уместно использовать глагол «сказал». Для придания разговору аутентичности нейросеть дорисовывала на экране собеседникам движения губ. С точки зрения остальных коллег, находившихся в комнате, Клим просто сидел и молча смотрел в монитор.

Они еще немного полюбезничали и поговорили на отвлеченные темы, после чего Саманта перешла к сути:

– Итак, давай введу тебя в курс дела. Ты в Издательстве уже давно и очень хорошо показал себя в региональном офисе, я смотрела отчеты о твоей работе.

Клим улыбнулся в ответ на похвалу, и Саманта продолжила:

– У нас есть срочный проект, который нужно подхватить. Думаю, как раз тебе по силам. В одном из африканских государств недавно произошла революция и к власти пришел Генерал, руководивший восстанием. Это далеко не первый переворот в этой стране, и Генералу хорошо известно, что сразу после революции наступает короткая передышка, после чего снова нарастают волнения и начинает готовиться новый переворот. Так вот, он хочет воспользоваться имеющимся у него временем, чтобы укрепить свою власть в глазах людей и стать их любимым правителем. Таким, которого не захотят свергать. Более того, он хочет полной легитимности. А значит – честной победы на выборах, которые планирует провести. По этой причине он и обратился в наш рекламный отдел.

– Погоди! – перебил Клим. – Мы должны рекламировать африканского диктатора? Я думал, мы занимаемся промокампаниями чипсов там… или кроссовок – в общем, частного бизнеса.

– А в чем разница, Клим? – Саманта явно ожидала подобный вопрос. – В любом случае мы просто управляем отношением человеческих масс к объекту рекламы. Формируем в головах определенное намерение. Заставить людей купить пару кроссовок или «купить» нового президента – по сути одно и то же. Кстати, почему ты сразу решил, что он диктатор? Прямо сейчас он – революционер.