– Нет, к счастью. Неглубокие пролежни на спинах.

– Понятно, – кивнула бабка. – Это ерунда.

– Так Вы принесете?

– Ха! Он просит, чтобы я ему принесла. Вот еще! Будто бы других забот нету. Сам сгоняешь, быстрее будет. Медотсек уровнем выше.

– Я не хочу их надолго оставлять… – попытался возразить Эму.

– Ничего твоим дистрофикам не сделается. – Каська ткнула пальцем в монитор. – Вон, сидят, как приклеенные, и не шелохнутся.

Вернувшись в каюту, инструктор окинул взглядом сидевших там людей и отдал приказ:

– Адон, Авель, встать!

Опираясь на первые попавшиеся под руку предметы, оба человека поднялись. В случае Авеля это было лицо кого-то из женских особей.

– Следовать за мной. Остальным сидеть.

Эму повернулся и повел парней в сторону душевых, чтобы затолкать их в тесные кабинки прямо в одежде.

– Стоять на месте! Глаза закрыть! Душевая, вода сорок градусов!

Сквозь полупрозрачную дверцу учитель увидел, как теплые струи ударили по худеньким телам. Люди в душевых даже не пикнули. Отсчитав полминуты, инструктор отключил воду и открыл дверцы. Мокрые парни стояли, плотно сжав губы и зажмурив глаза.

– Спокойно! Не бойся! Смотри на меня! – произнес наставник.

Футболка Авеля не хотела отлипать от подсохших ран на его спине, и Эму принял решение оставить их под теплой водой еще ненадолго, а сам тем временем вернулся, чтобы позвать Аурору и Астру. Женщины реагировали на воду с таким же ужасом. Пришлось даже напомнить им, чтобы они дышали.

Раскисший трикотаж легко покинул тщедушные тела. Инструктор скомкал мокрую одежду и всучил ее обладателям.

– Ты снял белье, – сказал Эму сразу обоим парням. – Повернись направо, открой крышку, положи.

Снова закрыв всех четверых в душевых кабинах, он включил им трехминутную программу очистки и вернулся к остальным, чтобы начать работу со следующей парой.

Часом позже, когда Эму уже был готов вырубиться прямо на бегу, вся группа «Аргентум» оказалась вымытой, обработанной и переодетой в тренировочные костюмы черного цвета. Желая перевести дух, инструктор устало опустился на оранжевый диван.

– А чего это ты расселся? – прогрохотал по системе громкой связи голос Каськи. – У них по расписанию кормежка.

– Вот эта дверь, – указала Марина на номер «742».

Она все еще немного злилась на меня за то, что я не отнес ей обнаруженную на моём пороге записку сразу же, как только я ее нашел. Ей, видите ли, не спалось из-за того, что она не знала, что нам делать дальше.

– Ты позвонишь или я?

– Какая разница? – буркнула она и нажала на кнопку звонка.

Какое-то время нас, как водится, разглядывали на экране домофона, а потом дверь открыл толстый очкарик, который накануне чуть не заработал себе шейный хондроз, глазея, как мы с Мариной перебираемся на козырек кормового сектора по раскладным мосткам.

– Привет! – улыбнулся он. – А мы давно вас ждем. Даже завтракать не пошли.

– А «мы» – это кто? – спросил я, заглядывая в номер поверх его плеча.

Помимо него, там было еще двое – дородная дама и сухощавый мужичок с аккуратно подстриженной козлиной бородкой и в очках, какие носят банкиры.

– Я Дэн Кенникот, – представился хозяин. – Это моя жена Биатрис и наш друг, профессор Никсон.

– Что вам угодно? – сухо спросила Марина, когда мы вошли в гостиную номера 742 и за нами закрылась дверь.

– Вы смелые ребята, – подал голос Никсон. – Вы ищете выход наружу, и мы хотим вам помочь.

– Странно, – заметил я. – Еще вчера эти двое сильно сомневались в законности нашего выступления под куполом, после чего по очень странному совпадению прямо у выхода нас засек пилот.

– Клянусь, мы не сдавали вас! – воскликнул толстяк, и его лицо стало покрываться бордовыми пятнами.