– Кто это?

– Это старушка Ноулз.

– Ах, да! – вспомнил я. – Бьёнсе Ноулз! Её похоронили, когда меня и на свете не было.

– Верно… – кивнул мой собеседник так уверенно, будто точно знал дату моего рождения. – Вам удалось сделать то, что вы задумали?

– Не понимаю, о чем Вы.

– Мы случайно столкнулись на верхнем ярусе, когда Вы и Ваша спутница искали служебную лестницу.

– Да, благодаря Вам, мы её нашли.

– И?..

– Что «И»?

– И Вы чем-то очень расстроены… – медленно проговорил он, разглядывая меня.

– Радоваться нечему. – Я снова отвернулся к монитору.

Странный господин помолчал немного, словно ожидая продолжения беседы, а затем вздохнул и встал с высокого стула.

– Что ж… всегда обидно, когда цель близка, но в силу ряда обстоятельств достичь ее не получается. Это не означает, что надо останавливаться и опускать руки. Ведь обстоятельства – штука весьма изменчивая. И совершенно необязательно ждать, пока они изменятся сами. Желаю удачи!

Еще какое-то время я сидел в баре, наблюдая, как двое хамоватых пьянющих ирландцев пытаются попасть дротиками в мишень. Слова недавно удалившегося собеседника зацепились за мой разум, точно вирус, и теперь их невозможно было от себя прогнать. И двое забулдыг, играющих в дартс, будто сулили мне разгадку возникшей передо мной проблемы.

Так ничего и не высидев, я направился к себе. На пороге меня ждал сложенный вдвое лист бумаги, который кто-то подсунул под дверь моего номера. На нем спешным размашистым почерком было написано: «Помощь – 742».

У самой двери в десятиместной каюте генофонда располагалась просторная зона с длинным узким диваном, напротив которого находился большой монитор. С другой стороны было предусмотрено свободное место с высоким небьющимся зеркалом. Всё в этой зоне имело оранжевый цвет. Дальше начиналась зеленая спальная зона, разделенная на индивидуальные ячейки толстыми перегородками высотой в человеческий рост. Заканчивалась каюта входом в душевые (на пару мест каждая) и в два крошечных ватерклозета. Пространство перед входами в санузлы делилось на розовую и синюю половины.

– Здесь вы будете жить, – выдавил из себя изможденный Эму.

Весь первый десяток активированных людей ему пришлось на руках перетаскать в каюту из транспортного зала. Теперь они сидели на оранжевом ковровом покрытии и пристально смотрели на своего инструктора. Обстановка их не интересовала. Никаких попыток отвлечься или издать хоть один звук люди не предпринимали. После непродолжительной паузы на раздумья Эму махнул рукой и просто начал говорить.

– Группа «Аргентум»! Добро пожаловать в каюту, которая будет для вас домом на ближайший год. Скоро мы с вами научимся нормально ходить, питаться, взаимодействовать, организовывать свой быт. Со временем вы станете отличной слаженной командой, сильными воинами и грамотными руководителями. Но прежде вы должны стать людьми – мужчинами и женщинами, научиться усердию и трудолюбию, дружбе, любви, взаимовыручке…

Бледные слабые существа сверлили Эму неподвижными взглядами в пугающей тишине и, казалось, не понимали ни слова из того, что он говорил.

– И не спрашивайте меня, как, – продолжал наставник. – Потому, что я этого и сам не знаю. Будем учиться вместе. С чего же мы начнем?

При нормальном освещении стало видно, что первым делом людей надо мыть и переодевать. Стимуляция мышц во время активации заставила их изрядно попотеть, и теперь вся их скромная одежда была украшена густыми соляными разводами.

– Мне нужен какой-нибудь антисептик!

Эму ворвался на основной пульт, где по обыкновению торчала старуха.

– Гляди-ка! – с любопытством воскликнула она. – У него кто-то уже убился.