– Да что же это за слово-то, – возмущался он заранее, перед тем как его нужно было произнести, – значит так: вэбэчебылз, нет, сам знаю: вэчебэтэлз. Опять не так?! Да ёлки-палки!

Весело смеющимся я его видел всё реже и реже. Сначала я шутил, что теряю друга, потом понял, что даже эта шутка уже не проходит. Не искрить шутками в общении для меня – всё равно что вывесить большой амбарный замок на рот. Попадая на очень серьёзные территории в круг не менее серьёзных людей, как правило, замыкаюсь в себе или как можно быстрее покидаю эту «волшебную» аудиторию. Теперь амбарный замок тяжелел с каждым днём.

Если раньше на первых этапах подготовки плавания мы распылялись, хватаясь за всё подряд, то теперь концентрация достигала своей кульминации. Ничего лишнего! Главное – успеть по основным позициям, остальное шло паровозом на автомате. Концентрация чувствовалась и в отношениях.

В областной администрации были пробиты письма с просьбой, чтобы с работы нас отпустили в отпуск первого апреля, а иначе мы вообще не успевали бы подготовить саму лодку. Шпатлевка и внешняя покраска, отделочные работы внутри по всему корпусу, подготовка двигателя и такелажа. Поверьте, что месяц – это ничто. Плюс ещё предстояли две командировки в Москву по поводу загранпаспортов и одна – в Питер за парусами, плотом и спинакер-гиком – четырёхметровой дюралюминиевой трубой с характерными наконечниками для крепления самого красивого и тонкого паруса на яхте, который используется исключительно при попутном ветре, гордо и солидно надуваясь впереди лодки. Яхтсмены дали ему короткое название «спинч».

Наши ксерокопии паспортов по факсу полетели в США для оформления виз, и мы нервно ждали вестей из Америки, поскольку без официального приглашения все наши усилия могли оказаться бесполезными.

Отчасти мы блефовали изначально, но без блефа ничего бы не получилось или старт пришлось бы отложить на год. А это было невозможно, поскольку именно в 1992 году Америка праздновала 500-летие открытия её Колумбом. И наш переход был интересен заокеанской стороне именно в этом формате. Как говорится, дорого яичко к пасхальному дню. Россия должна была заново открыть для себя Америку, символично отправившись по морскому пути самого Колумба. Вот такая красивая история должна была получиться с нашим непосредственным участием. Поэтому перенос плавания был равносилен его отмене до следующего общественно-возбуждающего повода. Американцы не подвели, вскоре на телекс администрации области на имя Петра Ивановича Шубина пришёл текст приблизительно такого содержания:

Владимир Карташов и Юрий Покатаев с новым люком для «Аиры»

На официальном приглашении имелся и автограф консула Российской Федерации в США Николая Кузнецова. Теперь дело оставалось за малым. Только бы не застопорилось оформление наших загранпаспортов. В Москву летим с Артуром вдвоём. Если бы не добрые люди в Волгоградском ОВИРе, которые посоветовали взять с собой письмо-доверенность на фирменном бланке спорткомитета, то мы бы наверняка попали в общую очередь гражданских лиц, и тогда пиши пропало. Из-за отсутствия какой-то канцелярской бумажки поход мог бы закончиться на ступеньках МИДа в толпе ожидающих по нескольку дней только возможности подать заявку. Впрочем, не только бумажки. Другие знающие люди сказали, что без «волжского кофе» наше «дело» ляжет по-любому в долгий ящик. «Волжским кофе» называли чёрную осетровую икру, запечатанную для конспирации в банки из-под индийского кофе. У Артура в дипломате их было две. Как угадать в таком большом министерстве, на чей стол этот «кофе» подать? Но Артур обладал удивительным чутьём, или ждущие нас звёзды Атлантики договорились с нашими, чтобы те как-то нам подсветили. В итоге мы прошли все очереди, оформили все предварительные документы, заполнили длинные анкеты за один день без единого знакомства. Оставалось только в конце апреля приехать за готовыми паспортами. Нам пообещали, что всё будет готово к 28 числу, то есть за три дня до старта.