Прошла мимо мирно посапывающей Маринки и вошла в свой мир, святая святых. Пастельными тонами рисовать не хотелось, я выбрала лист А3, села за наклонный стол, взяла в руки простой карандаш и начала выплескивать на белое полотно все, что тревожило.

Стук в дверь застал меня на последних штрихах, когда внутри уже свербело ощущение, что вот еще немного — и все, я закончу.

— Да? — отстраненно откликнулась я, даже не понимая, кто и куда стучит.

— Злат! Ты чего меня не разбудила? Все сама сделала? — Марина медленно вошла в мастерскую, аккуратно обходя мои шедевры, в кавычках и без.

— А? — Я не могла оторвать взгляд от бумаги, а карандаш убрать с линии подбородка.

— Это кто? — Тон Марины резко изменился.

— Это? — Я часто-часто захлопала глазами, выныривая из своего особенного творческого состояния полного погружения. — Это тот мужчина, который в моих фантазиях превратился в медведя.

— Если такой существует на самом деле, заверните мне его первой! — Подруга с жадностью поглощала каждую частичку. — Злат! Это твоя лучшая работа за последний год! Правда! Такой властный и тяжелый взгляд, но не злой, а уверенный. М-м-м, пальчики оближешь, как ты там у себя в голове нафантазировала!

Я отложила карандаш в сторону, встала, отошла на пару метров, чтобы оценить работу. И долго-долго смотрела на лицо незнакомца.

— Ты чего?

— Меня со вчерашнего вечера это мучило. Вот сейчас нарисовала, и отпускает, особенно когда смотрю на портрет.

Маринка со знанием дела заявила:

— Да тут любую отпустит, если посмотрит на такого мужчину. И почему ты так мало портретов рисуешь?

— Этот первый, который вышел настолько удачным.

— Эх, жалко, что это мужик-фантазия! — Марина кинула прощальный взгляд на портрет и позвала: — Пошли менять номер, что ли? А то время десять вечера!

— Сколько?! — Я заозиралась по сторонам, хотя знала — в мастерской часов нет.

— Именно! Пошли, а то мало ли, тебя там очередь из клиентов ждет!

— Хорошо бы. — Я кинула последний взгляд на рисунок и вышла. Работа не ждет! А живот сам себя не накормит!

***

Рома стучал в мою дверь с первыми петухами. Нет, не из-за собственного душевного порыва, а из-за меня. Ввалился в Берлогу с воплями, что уже люто ненавидит главу клана без башки и сам клянется навсегда остаться холостяком. Похоже, достал я его за ночь своими сообщениями со ссылками и советами.

Рома сначала мужественно молчал на череду смс, потом вяло меня посылал, жалуясь, что не может вырубить телефон из-за статуса правой руки главы клана. Вдруг что дельное напишу, а не «бред больного»? Ближе к рассвету друг осознал степень моей невменяемости и приехал лично править мозги.

— Ты серьезно? После всей заварушки и оборота хочешь предстать перед ней и огорошить «счастливой» новостью?

— Не поймет? — Я не отрывал глаз от страницы в соцсети, где моя пара счастливо улыбалась и хитро щурилась с аватарки. Я уже наизусть изучил ее профиль, места, где она бывает. Пробил на панорамах в виртуальной карте города улицы с фотографий, которые не узнал сразу, и обозначил примерный периметр обитания девушки. Подготовился к атаке и планировал действовать как можно скорее.

— Она человечка! Не медведица! И даже не лиса или волчица, которые осознают, что такое почувствовать истинную пару. Ты себе минус сто очков наперед заработаешь, если она вообще с тобой разговаривать станет, а не убежит с криками «спасите, помогите!». — Ромику можно было смело вести семинары на тему: «Отличия человечек от оборотниц. Особенности восприятия». Тоже мне, знаток женских сердец! Но дело же говорит!

— Что-то я не подумал, что нахрапом можно только медведицу обаять. — Я листнул другую вкладку и попал на художественно-дизайнерский сайт с примерами работ девушки. За ночь я тут был не раз. Мне нравилось все! И танцующая пара на стене клуба, и персонажи компьютерной игры в офисе разработчиков онлайн-игр, и расписные фигуры матрешек на выставке. Только одна работа заставила скривиться. Это была картина маслом, висевшая на стене в шикарном особняке, на которой был изображен голый мужик с фиговым листиком на причинном месте. Я старался пролистнуть эту работу как можно быстрее, потому что безумная злость будила во мне зверя в прямом смысле слова.