Когда-то она страстно полюбила раненого молодого парня, которого приютили в их доме (будем называть его "Курт", опять-таки, сугубо на наш манер произношения). Тогда, он, участвуя в одном из добровольных, охранных отрядов, курсирующих между крепостями, вместе со своими товарищами, принял трудный бой, недалеко от крепости, где проживала семья Джии. В той кровавой стычке они победили, сумев отбить, попавший в беду караван. Чёрный враг, осознавая перевес, белого противника в итоге бежал, бросив всё то, зачем приходил, попытавшись всё же перед этим защитить захваченное, теперь уже "своё", по их убеждению, добро. Страшная раны на ноге и плече, плюс окровавленное лицо, всё это вызывало погибельную картину. Когда раненых уводили и уносили по домам, они с сестрой сами стянули с телеги Курта, который находился в бессознательном состоянии, положили на толстую шкуру и с огромным трудом, не прося посторонней помощи, уволокли несчастного в свой дом. Всю неделю, они с помощью их добросердечной матери, возвращали юношу к жизни. Медицина в их мире заключалась только из различных сборов и настоев, прикладывание к ране живительных листов различной травы и периодической смене повязок, а в остальном организм должен был сам справиться с болезнью. Курт бредил, не приходя в себя, а покрывшийся струпом длинный порез на лице, от гримас боли, вновь рвался и выпускал кровь. Этот огромный, рваный шрам, проходивший от начала виска до подбородка, навсегда остался с ним, напоминая ему об опасном и жестоком враге. Молодой организм победил и он, несмотря на большую потерю крови, выжил, а когда, наконец, очнулся, то долго не мог вспомнить, что с ним произошло. Присевшая рядом прекрасная девушка, нежным голосом говорила с ним, промачивая свежие шрамы, чудодейственным настоем из трав. Целых три месяца Курт провёл в отчем доме Джии, пока полностью не окреп. Их любовь была молниеносной и, на радость, обоих, совершенно обоюдной. Еще через неделю он увёз молодую женю в свою крепость.

Путешествия, белых людей, в другие города были не редкостью. Торговля, обмен продукцией, родственные связи, встречи главенствующих персон и всё это делало дороги довольно многолюдными. Почти всех, кто находился на дорогах старались охранять, но всё же бывали случаи, когда дозоры не замечали врага или боевое подразделение, не поспевало вовремя. Иногда враг нападал сразу в нескольких местах или слишком большим количеством, что приводило к жестокой расправе, грабежу и рабству. Судьба, захваченных в плен женщин и девочек, судя по рассказам освобождённых, коих было совсем немного, была ужасна. Полуголодные, превозмогая усталость, они терпели ежедневные унижения и нередкие побои от бездушных повелителей. Многие пленницы выполняли работу, которая, казалось, была под силу только крепким мужчинам, а девочки, даже совсем маленькие, готовили, стирали и всячески прислуживали своим омерзительным господам. В той среде, где родились и выросли теперешние рабыни, весь физический труд был возложен на мужскую часть, их более развитого, общества, а женщины занимались, тем, что, собственно, и должна делать слабая половина. Здесь же в первобытных станах, привыкшие к другой жизни, невольницы, зачастую умирали, не прожив в этих невыносимых условиях и одного года, поэтому, дикарям постоянно требовалось пополнение, как в лице новых рабынь, так и продовольствие, одежды и оружия. Сами они, в силу своего разума и устоявшихся столетиями привычек, умели только воевать, грабить, убивать и безостановочно плодиться. Конечно, что-то чёрные воины и делали сами, ведь в каждом, пусть даже в таком сообществе, есть свои умельцы и мастера. Например, изготовление огромных стрел и дубин, справиться с которыми могли только они, также возведение быстросъёмных шатров, выделывание и сшивание для них толстых шкур и прочих мелочей. Но основная масса этих мужчин, в свободное от грабительского промысла время, упражнялись в откровенном безделье. Представительницы слабого пола, воспитанием детей своих практически не занимались, лишь только неохотно готовили пищу и кое как обслуживали своих мужчин, поскольку рабынь на всех не хватало. В связи с этим, женская половина дикарей, ежедневно подбивала своих мужчин на новые набеги, которые принесут им, наконец, невольниц, а значит облегчение в хозяйственных делах, сладкое чувство господства и зависть соплеменниц. Когда, чаша терпения в который раз была переполнена, белые люди, не единожды, собирали силы со всех близлежащих городов, чтобы разбить ненавистного врага. Это решалось советом глав поселений и не имея единого правителя, зачастую стороны разделялись на два лагеря. Понятно, что одни жаждая мести рвались в бой, другие же, вспоминая все прошлые неудачи, предлагали усилить охранные отряды и оставить всё как есть. Все они были по-своему правы. С одной стороны, после кратковременной войны, дикий враг, пусть и ненадолго, но затихал, зализывая, как говорится, раны, чтобы потом вновь взяться за свою привычную деятельность. С другой, это приводило к огромным потерям, белых мужчин, но по большому счёту, практически, ничего не меняло касательно разбойных промыслов врага, зато вело за собой неизгладимый след в виде несчастных вдов и сирот. Все понимали, что единственный метод – это полное уничтожение врага, но это являлось невыполнимым желанием и всегда оставалось только мечтой. Чёрные воины были невероятно сильны и отчаянны в бою, соблюдая в такие моменты дисциплину, беспрекословно подчиняясь своему вождю стана и его помощникам, которые вели в бой разбитое на несколько отрядов дикое племя. Пусть между станами чёрных людей периодически и возникали стычки, но это была лишь пыль, по сравнению с тем, как они защищали, нередко переходя в контрнаступление, свои варварские интересы. В сложных ситуациях, всего за одну ночь, они, даже не являясь кочевым народом, могли переместить стан в другое место, чтобы запутать противника или стать рядом с другим поселением своих собратьев. Когда было необходимо они становились хитрыми и ожесточёнными и забыв про распри между кланами дружно отбивали все атаки армии белых людей и почти всегда наносили мощный, ответный удар. Ещё не так давно пало две из ближайших крепостей, за которыми находилось многолюдное население. Следом они захватили ещё одно поселение, прежде чем их удалось остановить, но непоправимые последствия помнили до сих пор. Женщины им девочки, толком не успевшие покинуть первый город были все уведены в рабство, за исключением престарелых жителей и мальчиков, которых, без сожаления и раздумий, мгновенно убили. Жители, второпях, покидавшие вторую крепость успели только похватать детей и помогая старикам, стремились избежать участи соседнего поселения. Только чудом, практически всё, успели скрыться за стенами третьего городка и уже готовились покинуть и это убежище, как прибывшие с обозом раненые мужчины, сообщили, что враг задержан и направился в обратном направлении, разграбив, при этом, до основания, две крепости. Уходя, они, уничтожили всё, что смогли уничтожить и превратили в пепел то, что поддалось власти огня. После этого целых два месяца было тихо, что позволило белым людям совместными силами положить начало восстановлению опустошённых городов. С тех пор, несмотря на воинственный настрой некоторых лидеров крепостей, белые люди не начинали таких масштабных войн, предпочитая охранять дорогу и отбиваться от малочисленных отрядов дикарей. Так повелось с незапамятных времён. Чёрные племена так же не стремились полностью уничтожить белых людей, а напротив, им, было на руку развитие и процветание этого общества. Они, словно, хищники, могли существовать только при наличие кормовой базы и даже обходили стороной, чтобы не спугнуть тружеников с полей вблизи крепостных стен, где белые люди выращивали культурные растения. Дикари, несомненно, были уверены, что часть этих самых овощей, злаков и готового хлеба они заберут себе, ограбив очередной обоз с урожаем, а значит, как всегда, будут сыты, иметь под рукой рабскую силу и счастливо продолжать заниматься ничегонеделанием.