В тот день Алла многое узнала о Денисе Кириллове, о многом догадалась. Она поняла, что Денис уверенный в себе человек, но не хвастун. Понравилась его непосредственность; когда они проходили мимо двух подземных сооружений с буквами «М» и «Ж» над входом, он вдруг остановился и непринуждённо сказал: «Алёна, извини, я в туалет зайду». Хотелось в туалет и ей, но стеснялась в этом признаться. И едва он исчез за дверью, как она сиганула в другую дверь и ухитрилась выйти из неё раньше, чем он.

Случайная встреча молодых людей затянулась в итоге до вечера. Проводив Аллу до дома, Денис назначил ей свидание на вторник.

Валентина Васильевна сразу заметила сияющие глаза дочери, как только та появилась в гостиной.

– Алёна, уж не влюбилась ли ты?

– Да, мам, влюбилась. – Алла с ходу плюхнулась на диван. – Это тако-о-й парень, такой парень!

Она принялась рассказывать о Денисе, о его родителях.

Мать молча выслушала её, потом спросила, скорбно сдвинув свои тонкие, подведённые брови:

– Уж не собираешься ли ты за этого парня замуж?

– Если он предложит, соглашусь.

– М-да-а, – покачала головой Валентина Васильевна. – Значит, досадить Михаилу хочешь? Назло ему за первого попавшегося выскочить?

– Мам, почему назло? – обиделась Алла. – Вот увидишь Дениса, сама скажешь, что он нисколько не хуже Михаила.

– Нет, Алёна, – не сдавалась мать, – с Михаилом я ни одного парня не поставлю рядом. Он не только красив, но и умён, интеллигентен, эрудирован. Да одно слово – переводчик! Сама ведь недавно не могла на него надышаться, а сейчас с грязью его смешать готова. А из-за чего? Из-за того, что он уже не мальчик? Поддалась минутной неприязни? А надо бы прислушаться к трезвому голосу. Да и материнским советом воспользоваться бы не грех. Ну, миримся с Мишенькой? – ласково спросила она.

– Мам, не обижайся на меня, пожалуйста, – кротко проговорила Алла, – но дай мне возможность самой всё решить. – Она подошла к матери и, сев к ней на колени, обняла её. – Мамулечка, ну войди в моё положение, пойми меня правильно. – Она стала ластиться к матери, целовать её.

– Хватит меня облизывать, – шутливо прикрикнула на неё мать. – Иди-ка лучше займись делом.

– Ладно, пошла конспекты по делопроизводству зубрить.

Вернувшись вечером домой, Денис объявил родителям:

– Наверное, я скоро на городской девушке женюсь. А то надоело из деревни на работу в город ездить. Особенно осенью, по грязи, или зимой, по сугробам.

Родители, похоже, не ожидали от сына таких новостей.

– Денис, – хмуро произнёс Ананий Фёдорович, – я хоть и израненный с фронта пришёл, но не инвалид, вон какие хоромы с матерью построили, – он обвёл вокруг рукой. – Вдобавок пристрой каменный соорудили. Зачем? Мы с матерью надеялись, что ты с нами будешь жить. А ему, видишь ли, в тягость деревня: и сугробы тут, и грязь… Настоишься в очередях за продуктами в этих городах, а тут своё всё.

– Пап, когда я начал работать в строительном управлении, то сразу вас предупредил, что мне обещают дать квартиру. Не сразу, но дадут. Поэтому зачем мне в деревне дом?

Ананий Фёдорович больше ничего не сказал, потянулся к пачке «Беломора». В разговор вступила мать, моложавая русоволосая женщина, с округлыми формами:

– Квартиру в городе неплохо иметь, это каждому ясно. Там и ванная…

– Ванная! – не дослушав до конца супругу, вспылил муж. – А у нас собственная баня в огороде, разве её сравнить с ванной?

– Пап, так мне что, отказываться от квартиры, когда её предложат? – нарочито спокойно спросил Денис.

Сделав глубокую затяжку и пустив вверх колечками дым, отец изрёк:

– Отказываться не надо. А в каком месте могут дать квартиру, далеко отсюда?