– Вам, Валентин Юрьевич, нужен этот хлам?

Валентин готов был взорвался от негодования, в горле заклокотало и стало оформляться в нечто, он заторопился остановить и это нечто и от лишних действий заведующую.

– Какой же это хлам, много чего интересного, все время просвещаюсь.

– Понятно, приятно. – Сказала Софья Вениаминовна. Первое слово благодушия было обращено к Валентину, второе к себе, потому как Валентин был на удивление спокоен.

Бабка Пулечиха о ста восьми законах, управляющих Вселенной, когда—то слышала, но вот как информация в память попала – вспомнить не могла, и это её тревожило. Еще тревожило число законов. «Почему сто восемь, а не те самые – десять заповедей или сто?» – она включила телевизор и переключила на программу НТВ, которая больше всех её в последнее время интересовала. Мистические истории помогали ей управляться с домашними заботами, делали их менее будничными и более значимыми. Сама жизнь вокруг становилась значимой и осмысленной. На экране увидела новых героев – экстрасенсов. Упрямо вслушалась, гремя кастрюлями, разговаривая со всем движимым и недвижимым имуществом. – Скажи—ка нам: кто придумал эти законы, где их записал, и кто их утвердил? – обратилась к телеведущему, очень уверенно объявлявшему новое необъяснимое явление – «новый закон: в двери стучиться?»

Была суббота. Внук Сергей объявился неожиданно. Зашел в дом неслышно, подкрался сзади, сначала обхватил руками и приподнял Пулечиху, потом осторожно опустил на пол и повернул к себе лицом. Хрупкая и испуганная фигурка никак не сопротивлялась разнузданности взрослеющего внука. Пулечиха поняла, что не cпроста он её наведал. Сергей бросил на стол большой пакет с гостинцами. На цветастую клеёнку вывалились конфеты, фрукты. В дорожке утреннего задиристого света натюрморт смотрелся нереально изысканно! Эта картина так растрогала Пулечиху, что на первую же просьбу – «Бабусек! Помочь знакомой надо – поколдовать!», она ответила согласием, усаживая на лавку рядом с собой. Слегка пожурила внука:

– Каждому рубашку не отдашь, в чем—то и остаться нужно!

– Бабусек! Этой женщине я обязан.

Было видно, что Сергей искренне хотел проявиться особенным в глазах своей бабушки; он встал и заходил по горнице, безмолвно замахал руками.

– Удивить ее хочешь? – остановила его метания Пулечиха. – Матери не говори, что я вмешаивалась. Нельзя мне – покаялась я. Болячка у её дочки исчезнет. Больше ничего не скажу. Как можно тревожить мои сухие мозги? Только вот в следующий раз поищи у себя в интернете сто восемь законов Вселенной.

– Может, лучше «тайные знания»? А как поняла, что нужна помощь ее дочке?

– Тайные знания? И такое есть?

– Да, бабусек, это сейчас называется эзотерикой?

– Ты што ли интересуешься? А надо ли тебе это?

– Бабусек, если человек старается жить в согласии с собой, анализирует свою настоящую суть и пытается жить в мире духовном, готов понять истинные первопричины страданий, неудач или успеха других людей, не разрушает себя и других, значит, являеся эзотериком.

– Внучек, складно говоришь, а жизнь то от нескладухи начиналась. От боли и от страданий. Дар дается, а не берётся. Вокруг тебя не посеянное поле пока…

Пулечиха своим цепким умом снова загнала «в угол» своего внука—интеллектуала, но он все же возразил:

– А как же, бабусек, твоя любовь к порядку?

– Вот привезешь мне эти сто восемь законов, тогда и объясню.

На следующий день Сергей даже дров наколол и аккуратно разложил ближе к крыльцу. А к вечеру Бабка Пулечиха уже выпускала внука за хлипкую облизанную многолетними дождями и выжженную солнцем изгородь, погладив по гладкой мужицкой руке, задержавшейся на гребне калитки.