«Вроде, не соседка. Кто ж ты такая и што тебе надо? Мне бы твою смелость!» Она сама никогда не навязывалась – не ходила по гостям, и свое любопытство, которое выливалось «через край», чаще удовлетворяла собственными умозаключениями или догадками, реже в беседах с односельчанами, с которыми встречалась по дороге в магазин или при очередном походе по окрестным местам в поисках лекарственных трав – «живительных сил».

– Какая смелая! Судьба идёт к смелому навстречу.

Гостья посмотрела на окно, и поняла, что встретилась со взглядом хозяйки дома. Пулечиха присела на стул, ослабев. Женщина махала рукой, показывая на крыльцо, и бабка поняла, что та требует выйти.

«И здесь нашли, окаянные, видно, что из городских!» – высказалась с неудовольствием и пошла в сени открывать дверь.

Женщина стояла на первой ступеньке крутого крыльца, слегка запорошенного снегом, улыбалась так, как улыбаются люди, переполненные добротой, обладающие неограниченными запасами этой растрачиваемой и всегда восполняемой энергией. От этой улыбки у Пулечихи перехватило дыхание, она словно конкурентку увидела.

«Какой мусор ты принесла?» Порывшись в памяти некоторое время, высказалась:

– Какими судьбами, милая, в наши края? – спросила и жестом сухоньких рук пригласила войти, – Входи, коль пришла.

Гостья смело обошла Пулечиху и так же смело вошла в открытую, пахнущую свежей краской дверь. Собака загремела цепью, напоминая о себе, словно требуя запроса на дальнейшее поведение, услышав голос гостьи «Извините, может не вовремя?» – расслабленно прилегла на крыльце и погрузилась в тревожный сон.

Пулечиха прошла к окну, гостье разрешила сесть на табурет, всегда ожидавший кого—то из родных. Убранство комнаты не удивило – все стареющие люди становятся непритязательными. «Не все только соблюдают чистоту и порядок», – подумалось Галине. Со второго поворота головы в глаза бросился большой телевизор. Он был главным предметом интерьера. Следя за взглядом Галины, Пулечиха усмехнулась.

– Окромя собаки, это – главный мой друг, – высказалась в присесте, наконец, с шумным вздохом села, так же шумно выдохнула.

Гостья заторопилась начать разговор.

– Скажите, а где ваша соседка? Второй раз приезжаю – не могу застать. У меня срочное дело к ней. Когда её можно застать?

«Какая ты, милая, изворотливая! Не в свой ты день пришла!» – подумалось уставшей Пулечихе.

Все чаще Пулечиха стала получать опоздавшую благодарность. И колдуньей называлась, и ворожеей, и каркающим вороном завистниками или недругами; сейчас они торопились отмыться – навязчиво искали с ней встреч, чтобы обезопаситься на грядущие дни.

– Мужа хочу расколдовать! История давняя и она к ней имеет отношение.

– Как звать тебя? Давеча смело зашла, смело говоришь, а муж – почему робкий? Много крадет? Не тот вор, что хорошо крадет, а тот, что хорошо концы хоронит.

Гостья поняла, что бабка пыталась определить её статус – её тестировала, немного поёрзала на месте, назвалась:

– Галина – я!

– Двух обещаний в день не даю и в уме лишние задачки не держу, – опередила намерения гостьи Пулечиха, вставая со стула. – Иди, милая, иди, – Так приговаривая, она невидимой усталостью словно выталкивала гостью из дома. Галина, никак не показывая озабоченности, аккуратно встала и повернулась к дверям, вписавшись в дверной проём, помахала рукой. – До свидания! Постараюсь в свой день прийти!

– До свидания, дочка! – сказала бабка ей вослед. – И вор богу молится, да чёрт его молитву перехватывает.

Проходя мимо соседнего полисадника, Галина увидела на скамейке у ворот молодого кряжистого мужчину. Тот наклонил голову, будто не хотел, чтобы Галина его узнала. «Очень похож на вышибалу», – подумалось Галине и, эта её вылазка не показался ей безобидной. Скрип свежего снега заставил оглянуться: мужчина стоял, широко расставив ноги, курил и смотрел в её сторону. Сделала два шага, поправила сползающий с затылка платок и снова оглянулась, придерживая платок у подбородка. На улице никого не было, только задиристый лай бабкиной собаки и ответного глуховатого лая сотрясал с берёзы легкие облака снега