– Мне в голову пришли две идеи, – скромно признался он, пожимая плечами. – Субъект мертв, и он женского рода, – и секунду помолчав, добавил: – Не делайте такого изумленного лица, лейтенант. Немножко восклицаний – и достаточно.

– Благодарю вас, доктор, – ответил я с искренним волнением, – ваш диагноз блистателен с точки зрения идиота, изучающего медицину заочно.

Он улыбнулся, закурил, а потом заметил:

– Она милашка, а?

– По словам Мойберга, она порочна, – объявил я. – Она считала, что одержима нечистой силой. Прежде чем это дело закончится, я наверное попаду в одну из палат этого санатория.

– Если я не ошибаюсь, смерть наступила шесть-восемь часов назад, – сказал Мэрфи. – Это должно было случиться между тремя и пятью часами утра.

– По-вашему, это не могло быть самоубийством?

– Вы переворачивали труп?

– Нет, – признался я.

– Лезвие ножа вышло из спины на добрый сантиметр, – сказал он без обиняков. – Невозможно, чтобы она сама это сделала. Тот, кто с ней рассчитался, шел на это сознательно. Вы внимательно осмотрели рукоятку кинжала?

– Черт возьми, нет! – вскрикнул я.

Он расплылся в очаровательной улыбке.

– Целиком к вашим услугам! – объявил он. – Всегда приятно пожать руку неудачнику-полицейскому. Так вот, рукоятка очень интересная. Мне показалось, что она инкрустирована золотом с украшениями. Может быть, флорентийский кинжал…

– Как вы все образованны, – мрачно заметил я. – Только что Мойберг цитировал мне какого-то шарлатана по имени Крепелин, а теперь вы изображаете оружейного эксперта. Подумать только, флорентийский кинжал!

– В заочном курсе судебной медицины только двенадцать уроков, но они очень полезны, – с удовлетворением ответил он. – Вы осмотрели маску?

Я метнул на него яростный взгляд и почувствовал, что вот-вот зарычу, как хищник, у которого хотят отнять добычу.

– Я вижу, что вы этого не сделали, – продолжал он. – Во всяком случае вы, конечно, установили, что маска представляет собой голову кошки? И что она плотно закрывает всю голову и шею?

Он на секунду закрыл глаза, чтобы насладиться своим превосходством.

– Да, я это понял, как только снял ее, – пробурчал я.

– Хорошо, очень хорошо, – прокомментировал он одобрительно. – Может быть, вы также заметили расширенные ноздри и острые зубы?

Я глубоко вздохнул.

– Ну и что же?

– Маска была без прорезей!

Прошла секунда, прежде чем я понял, что он имел в виду.

– Проще говоря, не было ни одного отверстия, через которое можно было бы дышать?

– Ни малейшего. Маска плотно прилегала к коже, и она была герметична. Какие выводы вы делаете? О проницательный детектив!

– Девица была уже мертва, когда на нее надели эту маску, – проворчал я.

– Вы не ошибаетесь, – с сожалением произнес он. – Я думаю, девица добровольно надела маску, чтобы покончить с собой. Затем появился некто всадивший ей в грудь нож просто так, чтобы повеселиться.

– Доктор, – заметил я, – даже заочный курс должен был научить вас, как выглядит человек, погибший от удушья. Невозможно спутать задушенного с зарезанным – и вы знаете это так же хорошо, как и я. Так кого вы хотите ввести в заблуждение?

Он страдальчески покачал головой и пробормотал:

– Сколько бессонных ночей провел я за изучением всего этого, а Уиллер знает столько же, сколько и я, даже не учившись заочно – когда я думаю об этом, то просто теряю мужество!

– Ха-ха-ха! Никогда так не смеялся! – парировал я. – Теперь возвращайтесь домой, – я показал на больницу, – и поиграйте со своими товарищами.

– Я лучше подожду катафалк, – любезно ответил он. – До скорого! Да! И проконсультируйтесь у окулиста!

– Теперь сержант, вы можете ему пожаловаться, – дружелюбно посоветовал он, – теперь лейтенант смертельно ненавидит меня, а не вас. – Полник повернулся и угрюмо взглянул на меня.