– Вы говорили о клейме. В чем тут дело?

– А… белые рубцы на ляжке! Они имеют, наверное, какое-нибудь естественное происхождение, но Нина была убеждена, что это дело рук пресловутой ведьмы. Если ее послушать, то выходит, что ведьма приказала черту оставить отпечаток своих зубов на теле жертвы.

– У меня не выходит из головы, что вы назвали рубцы «клеймом», доктор, – проворчал я. – И вся эта история все больше кажется невероятной.

– Лейтенант, испокон веков рубцы являются предметом самых различных суеверий, – снисходительно объяснил он. – В случае с Ниной Росс существует логическая связь между рубцами и убеждением, что она одержима нечистой силой.

– Я скоро вернусь, – внезапно сказал я. – Оставляю у вас сержанта Полника, доктор, он примет все необходимые меры.

У меня было такое чувство, что если я задержусь еще немного в кабинете доктора, слушая эту историю, то сам могу свихнуться.

– Лейтенант, я надеюсь, вы не забудете о том, что я вам сказал о прессе, – напомнил он мне, не преминув закусить ноготь на мизинце.

Я прикрыл глаза и в свою очередь напомнил ему:

– В парке больницы обнаруживают труп абсолютно голой и хорошенькой девицы, которая была клиенткой этой больницы и считала себя одержимой нечистой силой. На ней была маска, изображающая мордочку кошки с дьявольским выражением…

Я открыл глаза и со страдальческим выражением заметил:

– Если вы в самом деле думаете, что эта история не прогремит на всю страну, доктор, значит вы сами нуждаетесь в лечении.

Я получил адреса, похлопотав перед костлявой особой, сидящей за бюро из розового дерева. Она дала мне их с явной неохотой, бросив на меня такой взгляд, что я подумал о том, что надо изо всех сил беречь свое здоровье. Во всяком случае, до тех пор, пока эта женщина жива. Когда же я почувствую, что теряю рассудок, то должен тут же вспомнить, что попаду в ее руки. И это будет моим спасением.

– Доктор Мойберг освободился? – спросила она ледяным тоном.

– У меня не было ордера на его арест, если вы это имеете в виду.

Она так сжала рот, что ее губы полностью исчезли.

– Вы всегда так неумно шутите в подобных трагических обстоятельствах, лейтенант?

– Честное слово, нет! – признался я. – Но доктор Мойберг подал мне пример, и я подумал, что это традиция вашего дома для поддержки сотрудников. Ваш патрон сказал мне: «Вы возьмете адреса у застенчивой сестры в приемной».

Пересекая террасу, выложенную плитами, я заметил Полника и доктора Мэрфи, направляющихся в здание.

Когда они приблизились, мне показалось, что я читаю на лице Мэрфи скрытое, но безмерное удивление.

– Лейтенант Уиллер! – напыщенно сказал он, поднося руку к воображаемой фуражке. – Принц черной магии, в то время как вы в одиночку готовитесь вести героический бой с ведьмами и демонами, мы приветствуем вас, пока вы не исчезли в клубах черного дыма.

– Для кладбищенского мародера вы слишком смешны, – холодно ответил я. – Однако справедливости ради я должен признать, что вы – единственный из моих знакомых, кто отправляет своих клиентов на кладбище, даже не пытаясь спасти их.

Он с воодушевлением продолжал:

– Сержант в общих чертах описал жертву в резиновой маске. Что мне понравилось в его рассказе, так это подробный анализ выражения вашего лица в разные моменты. Вы, кажется, пережили все стадии: от ужаса в чистом виде до лихорадочного кретинизма.

Полник съежился под ядовитым взглядом, которым я его одарил, и отвернулся. Он отошел на несколько метров, опустил глаза, разглядывая землю, будто нашел трилистник с четырьмя листьями.

– Ну, хозяин, ваше заключение? – весело спросил я доктора. – Не так, как обычно?