Мгновение она смотрела на меня своими темными глазами, закусив нижнюю губу. Лоб ее был влажен.

– Вы хотите запугать меня, лейтенант? На что вы намекаете?

– Я хочу сказать, что несколько секунд назад вы поняли, что должны задать этот вопрос, кошечка, – сухо ответил я. – Это было бы вполне естественно, логично, чтобы вы задали этот вопрос, но вы этого не сделали. Это значит, что вам это было неинтересно. Хотите, я вам объясню, почему это так?

– Давайте, – хрипло сказала она.

– Вы уже были в курсе дела, курочка, и потому вам было уже неинтересно.

– Вот что получается, когда полицейские начинают думать, – процедила она сквозь зубы. – Вас не посетила мысль, что такая работа вам не по плечу? Ведь если вместо мозгов – компот, логично рассуждать нельзя.

Она решительно вылезла из машины и яростно хлопнула дверцей.

– До свидания, лейтенант, – бросила она. – Когда в следующий раз вы пожелаете поговорить со мной, я постараюсь, чтобы при этом присутствовал мой адвокат. Это помешает вам оскорблять меня.

– В следующий раз, когда у нас будет свидание, красотка, постарайтесь говорить правду, – ответил я ласково. – Это вам поможет.

Я смотрел, как она шла по тропинке мелкими неторопливыми шагами, ее круглый зад обольстительно выделялся под тонким шелком. (Если уж иметь дело с лгуньей, то пусть она будет хорошенькой!)

Замок за пальмовой рощей в Парадиз-Плейдж резко контрастировал с домом ультрамодерн на краю скалы Ла Пинед. Было три часа дня, когда я приехал в Парадиз-Плейдж. Я вышел из машины, и урчание в желудке напомнило мне, что я еще не завтракал.

Вокруг фасада замка располагалась большая веранда, половицы воинственно скрипели под ногами, пока я шел к двери.

Когда я подошел, дверь была полуоткрыта и, прислонившись к притолоке, меня ждал мужчина.

– Мистер Эриот? – спросил я.

– Я, – ответил он приятным и серьезным голосом. – Джеймс Эриот.

На вид ему было лет 45. Он высокого роста. На голове прекрасный ореол седых волос. Лицо с глубокими морщинами, загорелое, цвета полированного красного дерева, что еще больше подчеркивало металлический блеск его глаз, в которых порой вспыхивала искра, как в горстке еще теплого пепла.

– Лейтенант Уиллер, – представился я. – У вас есть племянница Диана Эриот?

– Чтобы избавить вас от неприятных минут, я должен сказать, что я знаю о смерти Дианы.

– Знаете?

– Сегодня утром мне позвонил доктор Мойберг. Я тут же хотел связаться с вами, но доктор сказал мне, что вы взяли мой адрес и, наверняка, скоро приедете. Я ждал вас, лейтенант, но не думал, что вы опоздаете.

– У доктора Мойберга возникла удачная мысль, – сказал я, изобразив подобие улыбки.

– Входите, лейтенант.

Я прошел по вестибюлю вслед за ним и вошел в комнату, которая привела меня в изумление. Снаружи замок казался небольшим, но это впечатление было обманчиво. На самом деле это был просторный, роскошно обставленный дом. Стены и паркет комнаты были дымчато-серыми, мебель дорогая. Целую стену занимали полки с книгами, над камином висел портрет, написанный маслом в темных тонах, изображавший женщину, одетую по моде семнадцатого века. Женщина была бы красива, если бы не ледяной взгляд змеиных глаз. У меня она вызвала чувство отвращения.

– Садитесь, лейтенант – предложил мне радушный хозяин. – Что вы будете пить?

– Ничего, благодарю вас.

– Разрешите…

– Пожалуйста, – бросил я, опускаясь в удобное кожаное кресло. Он пошел к бару в другой конец комнаты, налил себе в стакан и сел в глубокое кресло напротив меня.

– Думаю, что вы хотите задать мне сто вопросов, – сказал он, обнажив в улыбке совершенно здоровые зубы. – Разрешите мне заранее ответить на некоторые из них. Прежде всего, вам следует знать, что хотя Диана и была моей племянницей, между нами не существовало никакой привязанности. Еще двадцать лет тому назад я прервал всякие отношения с сестрой. Диана тогда была маленькой девочкой. Два года назад Диана приехала повидаться со мной, она сказала, что ее родители недавно умерли и я ее единственный родственник.