– Я пропустил двадцать три часа молекулярной химии, а вы опять хотите куда-то припрячь? – поплёлся следом за Лернтом парень, – у меня пара по ней через пятнадцать минут. Любимый предмет.

Я хихикнула. Дед сунул какую-то коробку из багажника в руки Эрнесту и отчеканил:

– Я тебе припишу твою законную идеальную пятерку, только не нуди, – он хрюкнул, – иначе подумай, как ты перед Мако выглядишь. Заучка ярый.

Мы переглянулись. Я молча пожала плечами. Дед в этот момент дал коробку и мне, отчего я совсем растерялась и подумала, что Оз бы его за это обматерил раза три подряд.

– Ая привыкла, – потащился за магистром Эрни, – да и вообще… она там почти… постой, ты сейчас точно идёшь следом или это твоя голограмма? Как тебя выпустили из… и ты ещё и на учёбу приехала? – он пытался не посмеиваться, – звучит… почти правдоподобно.

Я хмыкнула и оглядела за верхом короба остроконечную башню в десять этажей и округло построенное здание вокруг неё. Это и есть университет?

– Хочу учиться, – не стала врать я, – почему бабушкин дом выглядит монументальнее этой штуки? Могли бы хоть колонны сюда поставить.

– Это конструктивизм, – ответил мне Эрни, – стиль такой. А вот у твоей бабушки истинно дворцовый, – он придержал мне дверь, которая здесь ещё и не автоматическая была, – я скорее хотел спросить, надолго ли ты, как тебя отпустил Оз-зи и может ли мы сходим погулять как-нибудь?

Он как обычно был милым, пусть и непривычно деятельным сейчас. И тут дело было даже не в новой обстановке или что она была мне чужда, а в том, что привычного хвостика и отросших корней волос на голове Эрни теперь не было – они были сине-зелёные.

– Например сегодня, когда твоя бабушка сказала мне везти тебя домой после обеда, копаться в макулатуре, а я могу сказать ей, что мы задержались, а вы проследите за клинингом у меня дома, польёте цветы и закажете поесть, чтобы я пришёл вечером, а у меня чисто, без кочерыжек на окне и с едой, – открыл двери лифта почему-то ключом дед.

В узкую кабинку мы протиснулись так, что пришлось опираться друг на друга плечами и прижимать Лернта к противоположной стене.

– Я могу приготовить, – пожала плечами я, – а ещё убраться, если ты скажешь ей, что я отказываюсь перенимать её дела.

Всё ещё Озова прямота.

– Ты умеешь готовить?! – оба враз уставились на меня.

Я поджала губы.

– Я ещё и знаю почти все блюда вашей кухни, – первой вышла на фиг знает каком этаже я.

– Не советую тебе убираться там самой, – хрюкнул Эрни, – там двести квадратов, сто из которых лаборатория и склад оборудования в коробках и кейсах. Ты там состаришься, прежде чем разгребёшь хоть одну сторону полок.

Он так хорошо знал Левона, что мне на секунду стало завидно. Будто он был его внуком, а не я.

– Насчёт домашней кухни, то не откажусь, – повёл нас мимо ряда одинаковых дверей дед, – но клининг и правда лучше, Мако. Не хочу напрягать тебя, как и, если честно, перечить твоей бабушке, которая решила усиленно взяться за твоё становление, как наследницы её… всей гадости. Я, знаешь ли, тоже её опасаюсь.

Над головой раздался длинный продолжительный гул трели, противный и заставивший меня скривиться.

– Мако, занеси коробку, ладно? – попросил меня Эрни и поставил её у открываемого Лернтом помещения на пол, – я сбегаю за вещами, сообщу, что вы опять меня украли, получу за это и вернусь.

Я открыла было рот, но решила промолчать. Ну да, кажется один Оз видел во мне кого-то хрупкого.

– Хороший парень, между-прочим, – с намёком протянул Левон, первым войдя, кажется, в свой кабинет, – даже твоя бабушка способна его одобрить в будущем, – он кивнул, – в отличие от того несносного парня, который всех раздражает.