Печатать он перестал.

– Оз, чёрт тебя дери, ответь мне уже, хватит вести себя, как чёртова обиженная девочка! – прошипела, тряся мобильником в руках.

– Плюсую, – потянулась Фрея, – вот бы их с Тедди в одну банку посадить, взболтать и раздать нам обратно, а! Были бы тогда оба слегка приставучие, участливые и понимающие. А не… ты поняла.

Она схватила полотенце, отбросила ночную рубашку и пошагала в ванную прямиком в белье. Я же откинулась на подушки, заблокировала телефон и надулась. Оз вышел из чата. Да твою мать!

– Кайко, я могу попросить строителей сделать дверной проём в соседнюю ванную комнату для вашего удобства и индивидуализации, – держала в руках какой-то планшет управляющая, – так же, как и другие удобства, если вы передумаете насчёт личной спальни, нескольких комнат по типу покоев Оками-кайко, или же более изысканного интерьера, под ваш вкус.

Пришлось вставать и топать унылой тучей до сумки с веща…

– А где мои вещи? – не поняла я, – когда вы успели их переставить?

– Во время вашего ужина, кайко, как и положено, – обогнала меня и раскрыла дверцы шкафа управляющая, – горничные распределили ваш гардероб по вешалкам согласно цветовой гамме и погодным условиям, однако могут сделать это так, как вы скажете. Мне помочь подобрать вам наряд на сегодня?

Я помотала головой. Как же я скучала по дому, где Оз запрещал трогать что-то без его прямого приказа! И никаких потерь, неудобств и всего остального.

– Бабушка уже внизу? – решила отвлечься.

– Да, как и всегда, когда Магистр Лернт остаётся на отдых в резиденции, – она повела головой, хотя на её лице эмоций было мало, – в иных обстоятельствах она покинула бы поместье ещё час назад.

Я оглядела часы на запястье. В полшестого её не было бы дома?! Во сколько она встает?

– Ладно, – кивнула, – и давайте отдельную ванную.

С Озом я привыкла к этому слишком быстро. Не видеть его вечно приоткрытый ящик с часами, искать место, куда можно положить не нужные пока принадлежности, сушильную расчёску, или перекладывать в подставку его бритву, которую он всё время забывал убирать в шкаф – было здорово. Особенно от того, что никто не ворчал от количества моих волос, разбросанных вещей, которые мне было лень нести до корзины, и косметики, которая была аккуратно расставлена по всему столу между раковин.

– Мне поставить ваш телефон заряжаться? – указала мне на мигающий красным индикатор она.

Я подвисла.

– Да, я совсем забыла, что электрических волн у вас нет, – тяжёлый вздох, – у вас есть зарядное устройство поблизости?

Она сделала проще – положила телефон на невысокую стойку у стола, отчего тот издал какой-то неизвестный мне звук и… почему они такие отсталые, прости система? У меня так, получается, будет обязанность следить за зарядом и бежать поддерживать его раз в какое-то время.

– Вы меня будете опекать? – спросила у неё прямо, меняя пижаму на платье.

На улице же жара.

– Конечно, кайко, это моя работа – быть всегда под вашей рукой, – она улыбнулась, – мне уже звать визажиста? Он свободен, Оками-кайко уже воспользовалась его работой.

М-да. У бабушки были все из нанятых работников, кто мог вообще присутствовать здесь.

– Сама накрашусь, – заметила свою косметичку на тумбе у кровати, – и не трогайте мои вещи без разрешения. Мне это не нужно и не нравится.

Женщина кивнула, ответив:

– Как скажете, Аямако-кайко.

Вид у неё был такой, будто она продолжит делать, как ей изначально бабушка сказала.

– Отправьте тогда Фрею следом, когда она выйдет, – только и сделала, что подкрасила глаза и губы блеском, – мы же вроде вместе едем.

Ответила мне сама вышедшая мокрой Фрея: