Борис почувствовал недопонимание Катанского, рванулся к доске на стене, схватил мел, стремительно чирканул несколько линий–осей и условно показал, в каких плоскостях дирижабля будут обеспечиваться нужные степени свободы.

– Да я понял! – Катанский всё ещё поглядывал на резьбу и лукаво улыбался. – Итальянцы изящно делают. И много Нобиле таких шарниров привёз?

– Подсчитали, на первый большой корабль должно хватить, – Борис плавно качал головой из стороны в сторону, и в такт этому движению то сжимал, то расслаблял краешки губ.

– Который «Вэ–шесть» будет называться?

– Угу, – Борис кивнул, – а вот дальше не знаю, где заказывать будем. Такие у нас в мастерских не сделают. В ЦАГИ заказывать или на каком–нибудь авиазаводе. Только возмуться ли? Всё ведь загружено.

– Подожди, а на «Вэ–пять» мы без шарниров будем? – Катанский удивлённо посмотрел на Бориса, – ведь идея первого маленького полужёсткого как раз в том состояла, чтобы попробовать собрать уменьшенный прототип.

– Посчитали, длина небольшая, можно и жёсткую конструкцию киля.

– И Нобиле на это пошёл? – Катанский потеребил узел своего бордового галстука.

– Куда деваться, говорит, сроки, пускай пока пилоты учатся, а конструктора ещё успеют, – Борис не мог оторваться от блестящих литьевых обводов шарнира. – Расчёты показывают, что жёсткая конструкция киля для «Вэ–пять» вполне годится.

– Я хоть и не такой специалист в механике и то понимаю, что степени свободы надо обеспечить… оболочку крепить – нужна гибкая система. Я ведь расчёт оболочки делал. Хоть Трояни нас направляет, но и с меня тоже спрашивать будут.

– Да решили уже. Скоро киль соберут. Вот и посмотрим. Там и будем думать, похоже по месту оболочку подгонять придётся.

Катанский посмотрел в окно. Крупные хлопья снега застилали вид на переулок.

– Сне–го–пад…

– Давай переждём. Партейку в шахматы? – Борис потянулся к деревянной доске.

– Это можно… – Катанский расстегнул пиджак и ослабил узел галстука.

Борис расставил фигуры, выбросил перед Катанским два зажатых кулака с пешками. Тот ткнул на правый – оказалась белая.

– Не знаешь, когда турнир по Дирижаблестрою? – Борис расставил чёрных со своей стороны, поправил наступившего на соседнюю клетку короля.

– В апреле. Вроде, кроме конструкторов ещё и производственники просятся участвовать, – Катанский поёрзал на стуле.

– Ну, вот это интересно. Чем больше народу…

– С твоим мастерством, тебе они не конкуренты, – Катанский выдвинул пешку к центру доски.

– Надо форму поддерживать. Вот вариант Сицилианской защиты изучил, – Борис ответил пешкой со своей стороны.

– Ты – молодец. А я вот всё по наитию играю, – Катанский выводил коня, – памяти не хватает теорию запоминать.

– Да у тебя всё равно неплохо получается.

– Все уже примирились, что ты опять нас обыграешь. Харабковский теперь и участвовать, наверное, не будет, – Катанский усмехнулся, – помню, как он аж побелел, когда в начале турнира тебе обе партии так быстро проиграл.

– Странно, он ведь дебют правильно разыграл. К тому же редкий дебют – «итальянская партия», называется, – Борис поморщил лоб, вспоминая. – А потом растерялся что–ли, слабо играл. И в самом конце, зачем–то отчаянно сопротивлялся, когда и так было ясно, что всё проиграно.

Катанский переместил по диагонали слона.

– Нахватался вершков… Дебюты запомнить – для этого только память нужна, а играть – это… – Катанский мелко подёргал подбородком, – не каждому дано. Я считаю, что для моего уровня игры, какое начало не выбери, всё можно в процессе игры исправить, фигур много, вариантов огромное количество, даже если и ошибки будут. Катанский призадумался. Борис пошёл на размен слонов.