Когда дневной свет исчез, Милана падала ещё с несколько секунд и кричала. Затем её тело как будто перевернул поток, но оно осталось неизменно; а внутри желудок, сжавшись, подпрыгнул так, как бывает, когда машина резко едет с горки. Милана замерла на долю секунды в воздухе и упала, как ей показалось, обратно, но она с небольшой высоты приземлилась на прохладный пол.

– Что? – спросила Милана. Мозг пытался оценить произошедшее и дать объяснение, но не мог.

Вокруг была чернота. Милана села, голенями и ладонями почувствовала, что пол гладкий и прохладный, как у плитки; ощупала карманы шорт, но смартфона в них не оказалось.

Милана немного успокоилась, сердце из ушей вернулось в грудь, и в тишине она услышала мерное дыхание кого-то очень большого. Сердце снова убыстрило стук; тело, теряя подвижность, замерло; и, едва дыша, Милана уткнулась взглядом в черноту – туда откуда доносился мерный звук.

Что-то большое шлёпнуло по полу в нескольких метрах впереди – по спине Миланы молнией прошлись мурашки, волоски на теле встали дыбом, а волосы на голове зашевелились. Сердце гулко стучало; Милана, стараясь не дышать, старясь быть тихой, поднялась, чтобы убежать, но не видела куда бежать и от чего бежать.

В черноте на высоте примерно в пять метров вспыхнули большие красные глаза – они светились, не имели зрачков, или они тоже были красными; и они видели в черноте, так как смотрели прямо на Милану. Она ахнула и сдавленно взвизгнула; попятилась, водила руками по воздуху – пыталась нащупать хоть что-то.

Ниже красных глаз раздался громкий звук втягивания воздуха.

– М-мм, – причмокивая, произнёс мужской басистый голос. – Столько боли. Столько печали. – И выдохнув, он добавил: – Ты подходишь.

Милана едва стояла на ногах, пятилась маленькими шагами и, не моргая, смотрела на красные глаза, парящие в черноте. Откуда-то сверху раздался скрип, мелькнул тёплый желтоватый свет – хлопок деревянной дверцы, и свет исчез. Звук крыльев, но не как у птиц. А красные глаза смотрели в сторону и ожидали.

Милана упёрлась спиной в стену, руками нащупала что она выложена из очень крупных прямоугольных камней с закруглёнными углами. Ощупывая стену, она пошла в сторону – надеялась найти дверь, проход, что угодно; не отрываясь смотрела на глаза, которые не смотрели на неё; слышала тихий женский голос и шлепки крыльев с той же стороны, где и глаза.

– Что?! – воскликнул басистый голос. И Милана, вздрогнув, оцепенела. – Ещё один?

Снова послышался женский голос, который что-то быстро сказал, но Милана не смогла ничего разобрать.

– Два? Скажи им чтобы взяли ребёнка, а взрослого только если получится. Если он силён духом, то мне особо и не нужен. Хотя знаешь, что.

Послышались звуки шага тяжёлых лапищ по полу и глаза скрылись – существо развернулось и куда-то шло.

– Я лучше сам скажу, а то получится как в прошлый раз. А ты безмозглая, пока присмотришь за ней.

Высокие двустворчатые двери, словно ворота, открылись и впустили слабый тёплый свет. Милана увидела, как через проём протиснулось шестиметровое существо на четырёх лапах с чёрной лоснящейся шерстью, на спине было что-то, что было невозможно рассмотреть, а уши были крупными и вострыми. И между ними пролетело что-то небольшое. Глаза Миланы округлились, спина вжалась в холодную стену, и на несколько секунд она забыла, как дышать.

Дверь захлопнулась, лязгнул засов, и повисла тишина.

Дрожа и делая тихий вдох, Милана осела на пол.

– Нет-нет, это… это просто странный, страшный сон. Я вот-вот проснусь. – Она села и схватилась за голову. – Да, просто сон… – Она подтянула колени к груди и обвила их руками. – Это просто сон. – Она уткнулась лбом в колени и желала, чтобы всё это закончилось, желала проснуться.