Уже в полёте я понял, что внутри подозрительно тихо. Неужели мы опоздали? Однако всё оказалось гораздо сложнее. Ника целилась из пистолета в женщину, за которой, уперев ствол ей прямо в висок, стоял кто-то ещё.

– Я надеялась, пришлют кого попроще, но, увы, за мной явился главный палач. А зачем ты привела с собой гражданского? – голос был мягким, ленивым и, несомненно, женским. Но та, которой прикрывались – среднего роста, явно хорошо тренированная, вероятно, именно она стреляла в меня – молчала. Значит…

Из-за спины заложницы наполовину высунулась высокая гибкая фигура. Длинная коса, азиатское лицо с ярко выраженными скулами, прекрасной формы губы и алые, необычного разреза глаза. Так вот ты какая, лидер «декабристов»!

– Ба, знакомые все лица! Ты не помер, мальчик, значит, наша старушка хранит у себя явно больше крови, чем ей положено по статусу. Или её место в системе выше, чем я думала?

– Я стараюсь не хвастать своими привилегиями, – сухо отозвалась Ника. Я не выдержал:

– Зачем вы вступаете с ней в диалог? Не проще ли сразу пристрелить?

– Нельзя. Кема может убить заложницу, даже если я начну палить внезапно. Стрелять через женщину не могу, поскольку ликвидирую лишь вампиров. Поэтому – да, ведём светскую беседу. Авось, уломаем, – поразительное легкомыслие. Впрочем, я обещал не мешать. Кермен не менее легкомысленно кивнула, продолжая, тем не менее, держать на прицеле мою несостоявшуюся убийцу.

– А и правда, вдруг договоримся! Мне есть что сказать. Впрочем, не тебе, – стоп, что? Получается, она обращается ко мне?

– Да, мальчик, я хочу раскрыть тебе немного милых маленьких секретов этого мира, прежде чем сдохну окончательно. Я ведь прекрасно понимаю, что против палача у меня мало шансов, к тому же сюда наверняка уже мчатся несколько отрядов отдела задержания, значит, моя словоохотливость только поможет твоей покровительнице.

– Не думай, что она не будет врать, – Ника заметно напряглась, явно готовясь к стрельбе. На Кермен это не произвело никакого впечатления:

– Тихо, тихо. Попытаешься выстрелить – я вскрою ей шею, твой подсос взбесится, бросится на добычу, и та, кого ты так хочешь поймать, успеет уйти, – подобной грубости стерпеть я не мог и возмущённо отметил:

– Не буду я ничего такого делать. Я вообще против насилия, – вместо того, чтобы поддержать меня или хотя бы язвительно пошутить, госпожа Петрова слегка расслабилась и кивнула:

– Послушаем вместе. В конце концов, никто не тянул его сюда, – и женщина с раскосыми глазами с удовольствием начала:

– Скажи, дружок, много ли ты знаешь вампиров старше ста лет? Помимо дражайшего палача, разумеется, – дайте-ка подумать… У меня не так много знакомых среди «сов», и, пожалуй, только Вася довольно стар. Хотя нет, ему меньше века, кажется, слегка за девяносто. Но какое это имеет значение? – Что, не припомнишь таких? А как же наше пресловутое бессмертие? Да, были и есть чудовища, вырезающие целые города, их, конечно, ликвидируют, но в большинстве своём, трансформировавшись в больнице под глубочайшим наркозом и научившись подавлять голод, мы существуем мирно, получаем бесплатное питание, обеспечены подходящей работой и условиями для комфортного бытия. Так почему же вокруг почти нет перешагнувших вековой рубеж?

– Об этом я не задумывался, но вы же меня просветите? – раздался довольный смешок:

– Конечно, ты не размышлял о таком. Твоя тревожность, твоё критическое мышление, да и мыслительные способности в целом напрямую зависят от типа питания. А питался ты с момента обращения кровью милых пушистых кроликов. Как и большинство вампиров, что сейчас ходят по этой планете.