Не случайно А. Ф. Кони утверждал, что «уголовное преследование – слишком серьезная вещь, чтобы не вызывать самой тщательной обдуманности; ни последующее оправдание судом, ни даже прекращение дела до предания суду очень часто не могут изгладить материального и нравственного вреда, причиненного человеку поспешным и необоснованным привлечением его к уголовному делу»^>38.

Кроме того, отмена стадии возбуждения уголовного дела неминуемо повлечет за собой резкое увеличение количества прекращенных уголовных дел, которые были возбуждены без достаточных оснований и без проверки достоверности сведений, содержащихся в заявлении о преступлении.

Более обоснованной представляется позиция авторов о признании лица (включая не достигшего совершеннолетия) потерпевшим с момента возбуждения уголовного дела. Так, А. М. Ларин логично отметил, что «возбуждение уголовного дела, по существу, одновременно выражает признание соответствующих лиц пострадавшими от преступления. Поэтому представляется целесообразным объединение решений о возбуждении дела и о признании лица потерпевшим в одном постановлении следователя – аналогично тому, как это имеет место по делам частного обвинения»^>39.

На момент возбуждения уголовного дела (в отличие от момента поступления заявления) всегда имеются достаточные данные, указывающие на наличие признаков преступления; в противном случае будет принято решение об отказе в возбуждении уголовного дела. Представляется, что этих же данных будет достаточно для предварительного вывода о причинении определенному лицу (как взрослому, так и подростку) вреда преступлением, а следовательно, и для признания такого лица потерпевшим.

В свете рассматриваемых проблем необходимо отметить, что признание потерпевшим означает лишь возможность реализации конкретным лицом определенных прав и не является признанием факта причинения ему вреда. Признание лица потерпевшим одновременно с вынесением постановления о возбуждении уголовного дела обеспечит ему реальную возможность стать полноправным участником уголовного судопроизводства, наделенным совокупностью процессуальных прав, реализуя которые он сможет не только защищать свои законные интересы, но и способствовать достижению назначения уголовного судопроизводства.

Помимо рассмотренных выше проблем в науке уголовного процесса до настоящего времени не сложилось единое мнение по вопросу о том, необходимо ли признавать лицо (в том числе подростка) потерпевшим в случае неоконченного состава преступления: при приготовлении или покушении на общественно опасное деяние^>40.

Понятие потерпевшего уголовно-процессуальный закон связывает с обязательным причинением ему вреда. В этой связи, если исходить из буквального толкования положений, изложенных в ч. 1 ст. 42 УПК, можно заключить следующее: если в результате преступления лицу вред не был причинен, его нельзя признавать потерпевшим. Невольно приходится констатировать, что только наличие одного из перечисленных в указанной норме УПК вида вреда будет являться необходимым и достаточным условием для придания лицу статуса потерпевшего.

Однако в теории уголовного процесса обоснованность подобных рассуждений вызывает среди ученых достаточно жаркие и продолжительные споры и дискуссии^>41. Так, отдельные авторы утверждают, что отсутствие физического или имущественного вреда является серьезным препятствием для признания лица потерпевшим по уголовному делу, за исключением покушения на изнасилование, при котором пострадавшей причиняется моральный вред^>42.

В этой связи необходимо отметить, что понятия «приготовление к преступлению» и «покушение на преступление» законодателем представлены в диспозиции ст. 30 УК РФ. В ситуации с приготовлением к преступлению проблему признания лица потерпевшим (как взрослого, так и подростка), на наш взгляд, правомерно рассматривать лишь по отношению к приготовлению к тяжкому или особо тяжкому преступлению (ч. 2 ст. 30 УК РФ).