Сторонники представленной точки зрения отмечают, что в теории права существует глубоко нравственное по своему содержанию и имеющее огромное общеправовое значение правило, именуемое «принципом добропорядочности», согласно которому все граждане априори предполагаются добропорядочными^>32. Исходя из этого, предполагается следующее: нет каких-либо оснований заведомо отказывать в доверии не только обвиняемому, но и пострадавшему, утверждающему о причинении ему вреда в результате преступного посягательства.

Учитывая изложенное, ряд авторов полагает обоснованным смещение периода признания лица потерпевшим на момент принятия заявления от пострадавшего, предлагая таким заявлениям придать статус жалоб^>33. Кроме того, такое заявление (жалобу) лица, пострадавшего от преступления, предлагается рассматривать как «совокупность повода-основания к возбуждению уголовного дела» при соблюдении условий, что в заявлении изложены признаки преступления и нет сведений о ложности сообщаемого, а также отсутствуют явные данные, объективно опровергающие сообщаемые сведения^>34.

Констатация отсутствия подобных сведений или данных в момент принятия заявления, исходя из предположения добропорядочности граждан, должна влечь за собой немедленное возбуждение уголовного дела без всякого рода «доследственных проверок», представляющих собой, по мнению А. Балашова, «суррогат расследования», то есть фактическое слияние стадий возбуждения уголовного дела и предварительного расследования как по целям, так и по содержанию деятельности^>35.

Разделяя данную точку зрения, Б. Е. Владыкин утверждает, что «проверка заявлений о преступлении нередко сводится не к установлению оснований факта совершения преступления со всеми его вредными для заявителя последствиями и, соответственно, возбуждению уголовного дела – они налицо, а к изысканию возможностей под благовидным предлогом в возбуждении уголовного дела отказать, если возможность раскрытия преступления оказывается под вопросом и “судебная перспектива” не очевидна»^>36.

Несмотря на достаточно серьезную и убедительную аргументацию, а также несомненное наличие сильных сторон представленной точки зрения, на наш взгляд, нельзя в полной мере с ней согласиться. По нашему мнению, недопустимо заявление о преступлении воспринимать как «совокупность повода-основания для возбуждения уголовного дела»^>37; это разные юридические понятия.

Необходимо учесть, что в соответствии с положениями ч. 1 ст. 140 УПК кроме заявления о преступлении поводами для возбуждения уголовного дела являются также явка с повинной и сообщение о совершенном или готовящемся преступлении, полученное из иных источников, по которым нельзя обойтись без проведения проверки наличия достаточных данных, указывающих на признаки преступления.

Далее, не всегда, даже с учетом безоговорочно принимаемой добропорядочности граждан, одного заявления о преступлении достаточно для принятия решения о возбуждении уголовного дела. В частности, при проверке ряда сообщений требуется производство документальных проверок и ревизий; поступившая информация может быть результатом добросовестного заблуждения гражданина или представлять собой заведомо ложный донос.

Реализация рассматриваемой идеи о признании лица потерпевшим одновременно с возбуждением уголовного дела фактически приведет к упразднению стадии возбуждения уголовного дела, которая является своего рода барьером, ограждающим жизнь граждан от необоснованного вмешательства со стороны органов власти и представляющим собой одну из гарантий соблюдения их прав и законных интересов.