– Я сказал все вон. – рявкнул генерал, и дождавшись когда все уйдут, присев на край кровати, спросил. – Ты когда нибудь слышал имя Зоя Синица?

– Тётя Зоя? Это наша соседка. Её так отец называл, при мне. А вы откуда знаете?

– Знаю Миша, знаю. Ведь я тоже там жил когда то. Знаю что она ведьма, ну или была ей. Знаю что ты перевёртыш, и выжил ты не просто так. Тебе ведь помогли. Только кто, не знаю.

– София. Это внучка тёти Зои.

– Значит вот кто теперь силой владеет. – генерал задумался. – Знаешь, я ведь однажды обидел Зою, и очень сильно. Мне вовек не отмыться от этого позора. Если перед ней не смогу искупить вину, то хоть её внучке помогу.

– Но как?

– Я могу кое что сделать. Отпустить тебя пораньше. Не прямо сейчас, но думаю к концу весны так точно. – генерал смотрел на Мишу с какой то отеческой любовью. – Там ведь что то случилось?!

– Да, я правда так и не понял, но что то произошло. – у Мишы на глазах выступили слёзы. – Софи, моя Софи, она была в каком то тёмном и страном месте, где кроми неё и ивовых ветвей, ничего нет.

– Ну не надо так убиваться. Я уверен всё будет хорошо, хотя и понимаю что это слабое утишение для тебя. Переживать за того, кто тебе дорог это нормально, так же нормально из за этого расстраиваться.

– Спасибо. – еле пролепетал Миша.

– Это всё, что я могу сделать. Об одном прошу, не вздумай больше никуда вляпаться. Она ведь тебя ждёт. – генерал улыбался. – А то я не знаю, сколько писем тебе сюда пришло то.

– Софи. – Миша тоже улыбался.

И дни потекли своим чередом. Лишь для Миши они тянулись непомерно долго, как густой мёд. Он начал себя гонять везде где только можно, на плацу, в тренажёрном зале, браться за самую тяжолую и грязную работу, шёл во все наряды. Лишь бы, когда его голова касалась подушки, заснуть. Лишь бы не думать о том, что там, дома случилось что то.

Да и в самой части, к нему стали относиться по другому. Миша знал, что это генерал постарался, за свою спасённую из воды жизнь пытаеться расплатиться. Но самому Мише было всё равно до этого. Ему лишь хотелось, что бы генерал исполнил своё обещание. Его даже стригли теперь по другому. Если всех стригли под ноль, то Мише выстригали лишь затылок и вески, оставляя макушку обрастать по мере своей наглости. Другим солдатам это не нравилось конечно, но что они могли сделать, ведь приказ исходил от начальника воинской части, да и сам Миша, выглядел не лучше, как побитая собака, хотя сапоги начишал до блеска, да и от работы не отказывался никогда, и всегда был готов поменяться нарядами.

На исходе мая, генерал как и обещал отпустил Мишу домой. Сам, лично отвёз на вокзал, и усадил в поезд. И в каждом стуке колёс поезда, на котором Миша ехал домой, ему слышался её шопот. Как же сейчас хотелось её увидеть, заглянуть в глаза, обнять, и понять, что всё хорошо, что это был лишь дурной сон. Но Миша ехал домой не зная, что по его родным местам, по всему "ближайшему" подмосковью, и окраинам Москвы, ходят страшные байки.

Байки про медведицу, которая появляеться из неоткуда, и исчезает в никуда. Никто её не мог поймать, ни полиция, ни мчсники, не специально нанятые охотники. Но ещё большый ужас возник у людей, когда прошёл слух о странных следах этой неуловимой медведицы. По слухам они могли начаться как медвежьи, а закончиться человеческими босыми ступнями, и наоборот. Но что ещё больше вызывало ужас, так это то что они могли начать идти из глухой стены, а оборваться в чистом поле, или где нибудь, в середине дороги. Но всех поражало то, что с появлением медведицы, снизилось количество преступлений.