А Терапевт заглянул в глаза и сказал:

– Ты просто идиот.

– И… – Маус поперхнулся, – что же мне делать?

– Купить стильные костыли. Не из уродской фанеры, а нормальные, которыми ещё отпиздить можно. И начать думать головой. Не бывает одинаковых закатов и одинаковых дней. В один день ты глушил водку, в другой день плакал об ушедшей юности, в третий – ел пюре в стаканчике.

– Но ведь, по сути…

– По сути, ты теряешь время. Все хотят, чтобы такие люди, как ты, сидели тихо и никому не мешали. Не смущали респектабельных уродов на улицах, не пугали детей и не жаждали перемен, а гнили в таких же квартирах, как у тебя.

На этом моменте Терапевт вроде достал пиво, протягивая Маусу банку:

– Мы с тобой всё поменяем.

Пошли финальные титры. Маус приобнял Терапевта за плечи и понял, что тот всхлипывает, надувая грудь чуть менее широкую, чем корма грузового корабля.

– Ну ты чего, придурок?

– Просто внезапно понял кое-что. Точнее… много чего.

– Расскажешь? – спросил Маус.

– Кто кого тут лечит? Разберусь, Маус. Отстань.

Терапевт криво ухмыльнулся и рванул в прихожую, а потом глубоко нырнул в джинсовую куртку с липовыми нашивками «Космических войск», подальше от глаз Мауса.

– Так мы друзья или нет?

– Друзья. Не заставляй меня убеждать тебя в этом, ладно? – ответил Терапевт.

– Ну так расскажи, в чём проблема?

– Я не буду тебя такой хуйнёй напрягать. Даже не пытайся.

– Почему? Это несправедливо, я два года тебе по мозгам ездил.

– Всё. Нормально, – тихо проговорил Терапевт.

Молча пожал руку, а потом с разбегу порвал темноту подъезда грохотом лифта.

После написал, что хотел бы увидеться через пару дней. И извинился. Маус так и не понял, за что. Ещё внизу стояла приписка:

«Если ты так не хочешь, чтобы я от тебя отставал, то выполни последнее задание. Очень простое. Пойми, ради чего ты начал жить по-новому».

– Не знаю, зачем я всё это вспоминаю и рассказываю. Ты можешь использовать это против меня, наверное, – сказал Маус.

– Не могу. Вы оба – шикарные люди. По крайней мере… мне так кажется. И ещё пока ты говорил… мне снова захотелось тебя увидеть, – ответила хозяйка пушистой белой собаки.

– Правда?

– Да. Ты завтра выйдешь? Я снова буду с собакой…

– Ну… Я так и понял. С собаками вроде каждый день гуляют.

– Да, точно.

– Прости. Если лифт не будет работать, то я вряд ли смогу спуститься. Но если хочешь – приходи ко мне.

– Соседи к собакам нормально относятся?

– Не знаю, я с ними не разговариваю. Мне иногда кажется, что в соседних квартирах вообще людей нет, только техника периодически работает.

– Вот и у меня так же.

– Знаешь, раз у меня отняли лифт… Я хочу пойти и познакомиться с некоторыми соседями.

– Хорошая идея.

– И буду ждать тебя.

– В два.

– Да!

– А теперь спать.

– Я очень давно не говорил по телефону.

– И я.

– Хороших снов.

– Тебе тоже. Только вот… Мы так и не выяснили, как кого зовут.

Значит, это неважно. Маус завернул улыбку в одеяло, проваливаясь в сон.

Человек, долгое время обитающий в одном конкретном месте, обрастает ритуалами. Маус, например, ещё не открыв глаз, принимался каждое своё позднее утро взбираться на костыли, чтобы стучать на них по коридору.

Просыпался он уже над почти наполненной, громко шипящей ванной. Оглядывал кафель и повторял вечернее мытьё до мельчайших деталей.

Вылезал. Шершавое полотенце, стираные вещи. Вот теперь – начало дня.

Обнимаясь плечами с растянутой футболкой, двинул на кухню. Упёрся локтями в пару подставок, приваренных к плите, и разбил в сковородку пару яиц. На соседнюю конфорку – маленькую и самую грязную – турку с кофе.

Опустился на стул с колёсиками. Подъехал к окну, что выходило на груду коробок, упакованных в балкон.