Хотела.

Чтобы вошёл.

Но он меня повернул, опять же бойко так, словно я ничего не весила. Поставил в коленно-локтевую, в пояснице заставил прогнуться. Удерживая меня в такой позе, опять достал гондон. Отвлёкся на секунду, не дав свалиться на бок, и вошёл по-быстрому.

У меня глаза на лоб вылезли. Он проник так глубоко, где, похоже, никто не бывал.

Я собирала под себя одеяло, дотянулась дрожащей рукой до подушки. К себе её положила и, набрав полную грудь воздуха, лицом уткнулась, заорав.

Зрение подводило. Внутри всё твёрдое стало. И то, что мои бёдра сжимали до боли мужские пальцы, ничто по сравнению с проникновением, которое было тяжёлым и в тоже время невероятным, фееричным. Я уже бесстыже текла, хлюпало где-то сзади. Меня парили на высоких скоростях.

— Стой! — закричала я, не выдержав напора.

Он рычал, нагнулся ко мне, прикусил ухо, продолжил, но медленнее.

Закатив глаза, выгнувшись, я пыталась сделать глубокий вдох. Не получалось, стонала. Просто соскользнула с колен и легла на живот, а он меня укрыл сверху, продолжая входить.

Зарылся в мои волосы. Ладонью широкой укрыл мои пальцы и старался переплести их.

— Сладкая, детка. Я так тебя хочу! Завела, теперь не остановишь.

Я вообще лыка не вязала. Издавала нечленораздельные звуки и сжимала до белых костяшек в кулаки одеяло, которое пахло мужским парфюмом и нашим сексом.

— Хорошо пошло, — он выпрямился.

Коленями мои ноги собрал вместе и стал трахать уже в таком виде. Нижняя часть тела немела, ноги свело, заболел живот.

Меня стало колотить в изуверском, беспощадном оргазме. Я металась. Билась. Выгибалась. Но он меня за шею к кровати пришпилил и продолжил входить.

— Да-а! Давай, детка!

Я уже давала. Меня несло. Одна волна за другой, я не понимала где нахожусь, скованность в движениях заставляла напрягаться мышцы, и меня завернуло и вывернуло, что я во всё больное горло заревела, на время потеряв слух.

Оцепенело тело. Потом сладостные судороги. И вроде пик исступления прошёл, а меня продолжало трясти.

Мне под живот подложили подушку, и я опять стояла раком.

Ледяная прохлада между ягодиц.

У меня кругом голова. Тушью слиплись ресницы, я ничего не видела из-за слёз, а он вначале палец в попку вставил.

— Не-е, — заныла я.

— Да-а, потужься, давай. Пускай.

Резкая боль, я заверещала и подалась от него. Тогда член вошёл обратно во влагалище. А пальцы стали наминать тугое колечка.

— Расслабься, детка. Будет круто!

Да это я не сомневалась, что будет.

Опять прогнул в пояснице, и я, выставленная на обозрение и вся доступная, почувствовала давление и тяжесть.

Пищала.

— Давай. Ну! Прими меня!

Опять полилась смазка, член скользнул мне в попку, и я охренела от давления. Замерла, глубоко дыша.

— Вот умница, — похвалил он, гладил по спине. — Давай. Не напрягайся, сейчас всё будет.

Входил плавно. Потом выходил.

Я ослаблено хныкала.

Ощущение потрясающие! Это было что-то запредельное. Мне так понравилось, что я самостоятельно подалась ему навстречу.

Грубее! Жёстче!

Опять помазал всё, смазка скатилась ниже к промежности и холодила голые складочки.

Он набирал темп, я, прикрыв глаза, сосредоточилась.

— О-о-о! — протяжно завыла я.

Его рука скользнула между моих ног. Он попытался нащупать клитор. Я сама легла грудью на одеяло и сунула пальцы к нужной точке.

Меня качало, жестко нанизанную на крепкий член. Искрами от стимуляции клитора побежало удовольствие по всему телу.

Не стесняясь уже ничего, стала подрагивать и кричать.

Он резко вышел из меня, стянул резинку, выбросив в сторону, и за волосы усадил меня на край кровати. Сам встал. Широко расставив ноги, сунул член мне в рот.