(18 сентября 2013 года).

«…Я прошел лучевую. Авось выдержу и химию (временно прекращенную из-за изменений в крови). По-прежнему весел и спокоен. Написал бы: и всем доволен, – но, во-первых, это тон писем Чернышевского из крепости, а во-вторых, я недоволен тем, что внутри все обожжено и болит, и нормально поесть – не говоря уже выпить – временно невозможно. Написал обещанный “Звезде” довольно длинный и довольно скучный (но не для меня: он меня отвлекал, развлекал, вообще поддерживал) текст про Кармен. Вот и все мои новости. Майе Туровской – большой привет. И Геннадию Моисеевичу, конечно» (27 сентября 2013 года).

«…Я прочитал книгу Дружинина. И даже написал про нее – не помню, в каком номере “Звезды”. Вроде бы в майском. Посылаю Вам весь этот блок, потому что он открывается рецензией на книгу Геннадия Моисеевича, совместную с М. Харитоновым. Вдруг Вы ее не читали. А вдруг и он не читал» (29 сентября 2013 года).

Поясняю: в письме речь идет о многолетней переписке Бориса Хазанова и Марка Харитонова. Два объемных тома «…Пиши, мой друг» (первый том: 1995–2004; второй том: 2005–2011). Вот, стоят у меня на полке. Невероятно увлекательное чтение – на все времена! Получила я такой подарок от Геннадия Моисеевича.

«…Сеансы химии то и дело откладывают из-за нехватки лейкоцитов в крови. А я и рад, потому что после этих сеансов очень кружится голова и вообще страшно падает качество жизни. Пытаюсь воспользоваться очередной передышкой и написать один текстик из истории литературы, авось получится…» (24 октября 2013 года).

«Мои новости – хорошие. Меня отпускают из больницы на целых три месяца. ‹…› Вторая хорошая новость – в Москве переиздали “Литератора Писарева”, мою старую злополучную книжку. Я тоже много думаю про Геннадия Моисеевича. Недавно прочитал его блестящий – мудрый! – цикл про историю как истерию. Мне очень хотелось бы, чтобы он (и чтобы Вы) заглянул в мой текст в 1-м номере “Звезды” – еще не вышедшем. Там есть мысли, которые тревожат меня всю жизнь, – а он, наверное, давно их отбросил. Но текст большой, чуть не два листа…» (25 декабря 2013 года).

И тут же С. Л. присылает мне текст – «Ватсон» (не удержался). На следующий день я отправляюсь к Геннадию Моисеевичу со своим легким и быстрым компьютером, читаю ему «Ватсона» (у него уже тогда были проблемы со зрением). Сидим в столовой, на столе какое-то вино, обсуждаем, я слушаю, стараюсь запомнить…

«…Очень рад, что так удачно навязал Вам этот текст. Мне и в самом деле хотелось, чтобы Вы его прочитали. И чтобы Геннадий Моисеевич – который, по крайней мере, одну из тронутых там тем понимает гораздо глубже моего, – сказал: правильно ли выбран тон. И стоило ли это делать. Нужен читатель старше и умней меня. Один такой человек остался… А “Писарев” переиздан “Временем”. Наверное, красиво. Тираж – полторы тысячи. Счастливого Рождества! Счастливого Нового года! Ваш С. Л.» (26 декабря 2013 года).

Отрывок из моего письма:

«…Г. М. просил Вам передать, что это замечательно написанная историческая повесть. И что эрудиция автора не выкачана из доступных теперь источников. “Точно, – сказала я, – просто живет в голове у человека”. А про рану на ноге Надсона он заметил, что, видимо, у несчастного был еще и костный туберкулез. Но мы еще поговорим, поговорим…» (2 января 2014 года).

Ответ на мое письмо:

«Спасибо Вам. За письмо, за все. Сами знаете, как важны такие письма. Мы же все пишем практически друг для друга… У меня эра сурка: сплю 20 часов в сутки. А когда не дают (заставляют есть или ходить) – чувствую дурноту. Как и при любом физическом и мозговом усилии… Не могу писать, не могу читать – и при этом не курю. Зачем жить – совершенно непонятно. Горячий привет и огромная благодарность Геннадию Моисеевичу…»