Именно в этот момент в толпе, движущейся со стороны Тверской, появляется несколько хорошо одетых мужчин – возможно, это депутаты, уставшие от парламентской работы и направляющиеся в какой-то из многочисленных ресторанов в центре города.

Я хорошо видел, как азиат подал знак рукой и глазами показал партнёру на приближающуюся цель. Далее произошло ожидаемое, но ни разу не пережитое мной вживую. Это была тонкая светящаяся верёвочка. Её появление из сердечной чакры японца сопровождалось жёлтой вспышкой. Верёвочка не была светом в обычном понимании этого явления: тонкий продолговатый светящийся сгусток, напоминавший язык хамелеона, долю мгновения просматривался на ауре азиата, потом, растянувшись, прикоснулся к сердечной чакре одного из состоятельных мужчин. Было ощущение, что между охотником и добычей натянулась невидимая леска. Депутат замедлил движение и остановился прямо у импровизированного рекламного стенда. Уже знакомый мне молодой человек с внимательными глазами подошёл и заговорил с потенциальной жертвой.

Не знаю, как бы я поступил в подобной ситуации сейчас, но тогда не размышлял и действовал по наитию. Я осмотрелся. Музыкант окончательно покинул импровизированную сцену, любители джаза разошлись. Маленькая площадка, вмещавшая пару десятков человек, опустела. Я остался один, в прямой видимости участников спектакля. Команда продолжала работать. Пойманный в силки мужчина раскрыл портфель и достал оттуда свою визитную карточку. Девицы шустро совали в портфель и во внутренние карманы его расстёгнутого пальто яркие брошюры.

Момент был подходящим. Приблизившись вплотную к жертве, я громко, чтобы слышали окружающие люди, сказал: «Мужик, у тебя вытащили бумажник» – и хлопнул его по спине.

Резкое выведение человека из гипнотического транса – процедура небезопасная для всех участников. Как только до затуманенного сознания депутата дошёл смысл реплики, он развернулся и схватил за грудки мирно побиравшегося ханыгу. Хор любопытствующих тут же вступился: «Дурак, не того хватаешь! Это две девки лезли к тебе в карманы». Но девиц уже не было видно. На полу у стены остались сумка с листовками и маленький фанерный баннер.

Депутат метнулся в погоню. Из его раскрытого портфеля сыпались листовки вперемешку с проектами новых законов.

Напрасно я отвлёкся и посмотрел вслед взбешённому парламентарию – момент нападения на себя я прозевал. Упустил из поля зрения оставшегося за спиной японца. Меня как бы парализовало на последней фазе вдоха. Впрочем, это и стало единственным шансом к спасению. Я знал о практике, позволяющей свернуть своё энергетическое тело в точку, но попытки освоить этот навык, базирующийся на управлении энергией выдоха, мне не удавались. Не очень понимаю, как получилось в этом случае. Кто помог мне сделать тот немыслимо долгий и болезненный выдох? Как я собрался в точку и переместился за спину противника? Не знаю. Никогда не отнесу эту победу на свой счёт.

Открыв глаза, я увидел, что мой нос почти упёрся в затылок японца. Я резко дунул в район его макушки; логическая абсурдность этого совершенно нелепого действия поразила меня. Я не представлял, что буду делать дальше. Японец мгновенно обернулся, на лице моего противника я увидел такое же ошеломление. Мы несколько секунд в исступлении смотрели друг на друга, потом японец сделал шаг назад и поклонился так, как это делают бойцы японских единоборств. Завершив поклон, он развернулся и ушёл.

Это была неожиданная, но счастливая развязка. Противник был сильнее и продвинутее меня. Как стало возможным моё мгновенное перемещение? Зачем был сделан этот нелепый выдох в макушку? Что-то я уже понимаю, но всеобъемлющего ответа на эти вопросы у меня нет и по сей день. В 2018 году, просматривая в интернете материалы, связанные с токийским терактом, я увидел среди обвиняемых своего давнего знакомого. Судя по фото, он мало изменился.