Володя очень, очень тебе кланяется. Днем приходила Дроздова, Вовка с цветами и конфектами. Дроздова хочет выходить на пенсию.

Было два очень теплых дня, сегодня опять свежевато; в квартире, как всегда осенью, холодно. Сегодня собираемся с С. Вл. в Новодевичий. Ты мне не пишешь, жарко ли в Крыму. Я все уношусь мыслями на юг, в милый моему сердцу Гурзуф. Учу Пушкина стихи – и это дает мне радость. В конце ноября будут 2 литер. вечера в Ленинграде – памяти Пушкина, и я уже готовлю. Вчера был у меня Н.П. Тартаковский, спрашивал о тебе, очень тебе просил кланяться. Хочет повидаться с С. Вл. – ее не было дома вчера.

Писала ли я тебе, что Саня, под давлением семейства, желает стать на биржу и работать на фабрике? Вряд ли ей сие придется по вкусу.

Ну, Маша, пока, будь здорова, целую тебя крепко, кланяйся М.П. и твоим помощницам. Твоя Оля

Дорогая Оля, я обалдела от цифр – готовлю годовой отчет и потому заслуживаю снисхождения. Я послала поздравительную телеграмму Соничке и Любочке в день их тезоименитства[178] и в адресе не написала фамилии – прилагаю доказательство моей рассеянности[179]. Очень грущу по этому поводу и хочу исправить свою ошибку поздним поздравлением. Передай мое поздравление Соне и Любочке и пожелание здоровья и полного благополучия! А вас всех православных христиан с прошедшими именинницами!

Теперь о погоде. После вашего отъезда вплоть до 2-го октября были чудесные жаркие дни, опять все оголились и совсем забыли о приличиях, даже на катерах. Море побушевало только в равноденственные дни, а то все время было завидно тихое, и так хотелось поехать в Гурзуф, особенно когда доносился до меня рев катера!!..

Конец ознакомительного фрагмента.