Финн слабо затрепыхался. Изо рта у него вырвался пузырь воздуха. Безымянный ослабил хватку. Финн, мокрый и дрожащий, вынырнул наружу, хватая воздух ртом. Безымянный наклонился к нему, скалясь во все зубы:
– Хочешь справедливости? Хочешь?!
Финн что-то булькнул, Безымянный вцепился ему в волосы и макнул в болото обратно.
Керидвен дернулась, но невидимые руки держали крепко. В тёмной воде, у самой поверхности под ее ногами, Финн трепыхался, как попавшаяся на крючок рыба.
Безымянный выпустил его и захохотал:
– Что, не хочешь? – подцепил Финна за ворот ногтем и без усилия выбросил на берег, как рыбешку. Финн захрипел, пытаясь вдохнуть.
Эльфин потрепал его по щеке:
– Трусишка!
Финн поднатужился и плюнул в Эльфина болотной водой. Плевок упал Финну на грудь и растекся черным. Эльфин перекатился на пятки, запрокинул голову и захохотал во весь голос. Радостно обернулся к Керидвен; в темноте блеснули белые зубы.
– Простой фокус. Всегда работает!
Он легко вскочил на ноги; глиняное лицо оказалось близко-близко.
– Почти всегда. С тобой бы не сработало, моя дорогая. Мы с тобой совсем из другого теста, не так ли? Если уж идти – то идти до самого конца, верно? Казнить себя – так казнить. Разве это не будет честно? Разве это не будет справедливо? – усмешка блеснула в темноте, как нож.
– Тьфу на тебя!
Керидвен отшатнулась, запнулась о что-то в темноте и с размаху плюхнулась на землю.
Все кости заныли от сотрясения, но зато мир встряхнулся и встал на место.
Сверху висела круглая луна, толстая и белая. Сбоку кто-то с присвистом дышал – Керидвен повернула голову и обнаружила валяющегося на земле Финна, мокрого и грязного, но вполне живого.
– Избавь меня от пролитой крови, Боже, Боже спасения моего, и язык мой восхвалит правду твою, – тем же ровным голосом читал смутно белеющий в темноте Блейз.
– Господи! отверзи уста мои, и уста мои возвестят хвалу Твою: ибо жертвы Ты не желаешь, – я дал бы ее; ко всесожжению не благоволишь…
– Аминь, – внятно сказал Финн.
[3х10] ОРА
– А я так думаю, газ у вас какой-то на этом болоте выделяется, – сказал Джимми. – Типа эфира какого-нибудь. Вот вас и таращит всех, кого куда.
Керидвен хмыкнула. Ора прошипела что-то неразборчивое. Финн, завернутый по самый нос в одеяло, не отреагировал никак.
Блейз, разжигавший огонь в печурке, захлопнул дверцу и поднял глаза на приятеля.
– Ты, значит, ничего не видел?
– А что тут видеть?! – завелся Джимми. – Одна встала и стоит столбом, другой вдруг наземь брякнулся и пытается в луже утопиться… третья в белый свет давай палить как в копеечку, а мне куда, разорваться?!
Губа у него была разбита и все лицо расцарапано. И как его угораздило, подумала Керидвен. Кажется, она что-то пропустила.
– Палить? – рассеянно спросил Блейз.
Джимми упер руки в бока:
– Ты еще скажи, что не слышал ничего?!
– Извините, – хриплым голосом сказала Ора. – Я зашью.
– Ой, – Блейз поднял руку, обнаружил в широком рукаве сквозную дыру от пули и часто-часто заморгал.
Ора покраснела и вжала голову в плечи.
– Да ты не обижайся, она не в тебя, – быстро встрял Джимми. – Случайно вышло.
Блейз повел в его сторону зрачками, присел рядом с Орой на топчан и взял ее за руку. Ора сжалась еще больше.
– Ора, вы… извините… вы в меня стреляли?.. В смысле, в меня как в меня, лично?.. Или вам показался кто-то?
– Показался, – хрипло буркнула Ора.
– А кто?
Ора уставилась на свои ботинки и намертво замолчала. Блейз вздохнул и обвел всех глазами.
– Мне кажется, нам стоит сверить, кто что видел. Так будет легче разобраться. Что было наваждение, что нет.
Ответом ему было гробовое молчание.