Парализованная страхом, Нюрка не могла пошевелиться. Шорох повторился – кобра вползала на кровать, втаскивая сантиметр за сантиметром свое черное чешуйчатое тело. Вот тяжесть навалилась на Нюркины ноги, поднимаясь все выше. Черные бусины змеиных глаз завораживали, гипнотизировали… Тень от раздувшегося капюшона уже коснулась Нюркиного лица. В лунном свете блеснули огромные клыки, покрытые желтыми подтеками ядовитой слюны. Нюрка открыла рот, но не смогла выдавить из себя ни звука. Собрав всю силу воли, она сломала оцепенение и дернулась, отшатываясь от ужасной змеиной головы. Кобра бросилась, вонзая зубы в Нюркино плечо. Боль молнией пронзила все тело. Крик наконец вырвался из горла. Сопровождаемая его эхом, Нюрка провалилась в бездну небытия…

– Анна! Анна!!! – Кто-то тормошил ее за плечи.

С невероятным усилием Нюрка открыла глаза. Совсем рядом – встревоженное лицо Игоря. Ее губ коснулся холодный ободок стакана.

– Все в порядке, Анна. Попей воды. Тебе просто приснился страшный сон… Ну, ну же успокойся…

Нюрка сделала несколько судорожных глотков и с трудом перевела дыхание.

– Змея… – Пробормотала едва внятно.

– Змея? Анна, это всего лишь ночной кошмар. Ну посуди сама, какие змеи здесь, да еще и зимой? – Игорь успокаивал Нюрку, гладя рукой ее куцые волосы. – Все хорошо, Анна… Все в порядке… Кошмары дважды не повторяются… Ты сейчас успокоишься и уснешь… Тебе приснится что-либо приятное, светлое и красивое… Ну, я не знаю что… Может, весенний сад, а может…

Нюрка зачарованно смотрела на шепчущие губы. Они медленно, но неуклонно приближались. Смысл простых слов, срывающихся с них, ничего не значил… За ним скрывался зов… Подчиняясь ему, Нюрка прикрыла глаза. Ее голова без всяких усилий оторвалась от подушки. Ее губы потянулись навстречу зовущим губам. Слов больше не было, они оказались ненужными. Она уже чувствовала на своем лице горячее дыхание Игоря… Нюрку снова охватил ужас: сейчас раздастся язвительный смех, и ее брезгливо, словно испорченную, грязную вещь, отшвырнут прочь! Нюрка испугано посмотрела на Игоря. Их взгляды встретились. Но в серых, затуманенных глазах не было места насмешке.

Их губы соединились. В свои неполные двадцать шесть Нюрка совсем не умела целоваться, но губы Игоря и не требовали немедленного ответа. Подчиняясь мягкому нажиму, голова Нюрки опустилась на подушку. Скрипнули пружины кровати, и Игорь оказался рядом с ней под одеялом. Его губы медленно, миллиметр за миллиметром, знакомились с ее губами. Их коснулся горячий, настойчивый язык. После минутной борьбы он приоткрыл ее рот и нырнул внутрь, разыскивая ее язык. Нашел и принялся ласкать мягкими, требовательными прикосновениями, словно приглашая на какой-то неведомый танец.

Нюрка почувствовала сквозь ткань сорочки на своем бедре обжигающую руку Игоря. Скользя по ее телу, она поднималась все выше, ведя за собой волну горячего озноба. Дыхание перехватило. Вместо сердца в груди Нюрки забился пульсирующий комок огня, готовый в любую секунду взорваться. Словно пытаясь прикоснуться к этому пламени, рука Игоря легла на ее грудь и сжала напрягшийся сосок. Дрожащая всем телом, полубезумная от новых ощущений, Нюрка не смогла уловить мгновения, когда исчезла преграда между ее грудью и его руками. Губы перестали терзать ее поцелуями, спустились ниже, продолжая исследовать ее тело. Руки поползли вниз, увлекая за собой ткань сорочки.

Игорь отбросил одеяло, и Нюрка поняла, что лежит на простыне совершенно обнаженная и беззащитная. Но холод январской ночи не успел прикоснуться к ней. Его опередил Игорь. Колено ласково, но упрямо раздвинуло ее крепко сжатые ноги. Обнаженное мужское тело обволокло ее теплом, руки вернулись к груди, а губы снова обожгло поцелуем. Твердая мужская плоть ищуще ткнулась в низ ее живота… Охваченная инстинктивным страхом первой ночи, Нюрка сжалась и что было сил оттолкнула Игоря. Он замер.