– Но тётя Элли всегда так на тебя смотрит, а потом широко улыбается, и ты тоже. Я знаю, что ты любишь её, папочка. Меня совсем не обманешь!

Я улыбнулся.

– А если бы даже это и было так, то это не твоё, мышка, дело, – я ласково постучал кончиком пальца по её носику, и она сложила руки на груди перед собой. Надулась и демонстративно отвернулась от меня. Ох, мышка! Я повернул к себе и подмигнул:

– Это была шутка. Мне очень нравится тетя Элли, но не так, как ты думаешь. Она действительно очень, очень милая, и очень ласкова с тобой, но я её даже не знаю. Я не могу любить её, мой маленький мышонок. Но знаешь, кого я очень люблю?

Я поцеловал дочку в кончик носа, и она начала хихикать, что заставило меня улыбнуться. Она такая очаровательная.

– Я люблю свою маленькую Нику больше всего на свете.

– Элли вчера тоже мне это сказала. Ну, что она не верит, что ты любишь ее больше, чем маму. но я так думаю, и папе меня не одурачить.

Ника положила голову мне на грудь и довольно улыбнулась, потому что все еще думала, что она на высоте. И в чем-то была права. Моя улыбка, когда я смотрю на Элли, почти выдаёт мои желания с головой, и мысли только о ней. Няня моей дочери – красивая и просто абсолютно гениальная женщина.

– Вот твой чай, – сказала няня, вернувшись через пять минут, и протянула мне бутылку с водой.

– Ты должна положить это на живот папочки, иначе совсем не поможет, – сказала Ника и бросила на нас предостерегающий взгляд.

Мне пришлось быть осторожным, чтобы не засмеяться, когда няня застенчиво подняла мою рубашку и положила согревающую бутылку.

– Как я мог забыть, что что-то подобное работает только в том случае, если это делает медсестра? – спросил я шутливо.

Ника вопросительно посмотрела на меня.

– Элли – медсестра?

Я усмехнулся.

– Нет, она няня по профессии.

Дочь вопросительно посмотрела на меня, и Элли села рядом с ней.

– Няня – это та, кто хотела бы присматривать за такими маленькими героинями приключений, как ты, – сказала Элли.

Ника улыбнулась и приложила палец ко рту.

– Тссс, папочка этого даже знать не должен.

Она смотрела на меня широко открытыми глазами, и я не мог не рассмеяться.

– Что мне не позволено знать?

Ника беспомощно глянула на Элли, которая улыбнулась.

– Я думаю, ты можешь сказать своему отцу, что он хорошо к тебе относится и не будет одним из плохих парней.

Дочка вдруг улыбнулась мне и убежала.

– Куда это она?

– Взять свою книгу, – сказала Элли, смеясь, и я посмотрел на нее, улыбаясь со стороны.

– Ты все еще болен?

Я слегка кивнул.

– Но со мной все будет в порядке.

Няня улыбнулась.

– Я тоже позабочусь о тебе.

Кивнув, я отхлебнул чай, который был еще очень горячим, и обжег язык.

– Этого только не хватало, – пробормотал себе под нос.

Элли хихикнула.

– Что?

– Ника, когда стукнется, просит поцеловать раненое место. Мне сделать то же самое с тобой?

Вместо ответа я быстро притянул Элли к себе и так же быстро поцеловал, потому что услышал, как Ника снова бежит вниз по лестнице.

– Спасибо, мне гораздо лучше, – сказала я, когда мы сели рядом, как будто ничего не произошло, а потом Ника снова прыгнула между нами.

– Лилли хочет, чтобы ей снова читали сегодня.

– Но ты еще не читала книгу? – спросил я.

– Итак, Джастин, если ты снова откроешь книгу, там будет новая история, Принцесса Страны Грез.

Я изумленно кивнул, а затем улыбнулся Элли.

– Ну, тогда поехали.

Не мог перестать улыбаться, когда Элли «читала» моей дочери, и Нике это тоже нравилось, потому что она продолжала перебивать и громко смеяться. Они такие милые вместе.

– История была красивой, – прошептал я, пока Ника смотрела телевизор, а я проводил Элли до двери.