Я краснею, мне неудобно, что мой отец уже успел нажаловаться на меня, поэтому огрызаюсь:
– Не ваше дело! Я сама разберусь со своим отцом…
– Я тебе помогу.
Я замираю и перестаю дышать, сердце начинает стучать чаще:
– Как?
– Попробую его убедить отстать от тебя с медициной. Он разрешил тебе заниматься другим делом…
– У вас не получится.
Руслан Викторович усмехается:
– Поверь, получится, ведь я в этом уверен: медицина и, правда, не твоё… ты слишком легкомысленная и постоянно витаешь в облаках!
Встаю, сжимая кулаки:
– Не знаю, когда вы успели так быстро меня понять… Я, пожалуй, пойду, а то начну говорить про ваши «высокие» качества!
На лице у Руслана Викторовича появляется растерянность, видно, он понимает, что сказал лишнего. Он резво преодолевает расстояние между нами, закрывает дверь, которую я уже успела приоткрыть.
Разворачивает меня к себе лицом. Получается так, что я оказываюсь прижатой им к стене.
Мы никогда раньше не находились так близко друг к другу. Я первый раз чувствую, какой он сильный и высокий. А ещё его запах… Мужской, дурманящий.
От него исходит такая незыблемая уверенность… Понимаю, почему он пошёл в травматологию. Ему не страшно смотреть на какие-то там травмы. Он непробиваемый, как скала.
В противовес моим мыслям Руслан Викторович произносит неожиданное:
– Соня, ты нужна мне!
Мои щёки загораются румянцем. Он первый раз назвал меня просто по имени.
Не «Софья Владимировна», а ласковым словом «Соня».
Против моей воли я начинаю дышать часто! Но тут он продолжает:
– Поработай няней хотя бы месяц, я буду платить тебе хорошую зарплату! Ты все ещё будешь числиться в больнице, твой отец не узнает… Пока я не уговорю его. Эта сделка выгодна нам обоим! Сама подумай!
Он что, сейчас меня умоляет? Всемогущий врач хочет что-то от меня? Никогда не была в такой ситуации…
И, если честно, это хороший шанс вырваться из-под опеки отца, наконец, зажить своей жизнью. Папа не хочет слышать меня, а уж Руслана Викторовича он послушает…
– Хорошо, я согласна, – отвечаю.
И Руслан Викторович, наконец, отпускает меня из ловушки своих рук. Он подходит к столу и что-то чиркает на бумажке, затем возвращается ко мне:
– Это адрес моего дома. Приезжай на такси завтра в семь, я все оплачу.
– В семь, так рано?
Взгляд моего начальника становится хмурым:
– Я должен успеть тебе все показать, а мне ведь ещё на работу.
– Хорошо, постараюсь, – говорю и открываю дверь.
– Никаких опозданий! – кричит он мне в спину.
Я закатываю глаза. Теперь я няня его дочери, а в наших отношениях ничего не поменялось. Как был строгим начальником-тираном, так и остался.
Глава 5
Утром пытаюсь незаметно выскользнуть из дома. Не выходит. Мама заходит в комнату, садится на край кровати.
– Ну, ты не расстраивайся, Соня, помирись с отцом, он же хочет как лучше!
– Как лучше, а не как хочу я. Ладно, мам, потом поговорим, а то опоздаю.
– Куда ты так рано? Обычно же едешь к девяти?
– Решила больше времени уделять работе! Как хочет отец.
Мама вздыхает:
– Поработай ещё годик, а потом мы что-нибудь придумаем.
Я молчу. Мамины слова мало что значат. Я знаю, что она не сможет перечить отцу даже ради собственной дочери.
Говорю маме:
– Ты лучше уговори его отпустить меня в съёмную квартиру. Ты мне это давно обещала… А я до сих пор живу с родителями, как будто мне шесть лет, а не двадцать шесть!
Мама пугается:
– Зачем тебе от нас съезжать, вот выйдешь замуж и съедешь. Зачем девушке жить одной?
Я лишь качаю головой и про себя усмехаюсь. Каких все-таки консервативных взглядов мои родители. Подозреваю, что это все из-за того, что у нас в роду есть кавказские корни.