— Нина.
— Уходи отсюда! — в меня летит плюшевый заяц, а за ним игрушечный чайник. — Пусть Рита вернется, я не хочу играть без нее! Не хочу!
— Принцесса…
— У-хо-ди!
Сжимаю челюсть, чувствуя, как меня затапливает странное бессилие. Я совершенно не привык к подобному поведению Нины: впервые вижу ее в таком состоянии, кажется, будто она ни единого моего слова не слышит. Только игрушки летят в разные стороны, а она сама пыжится и дуется, точно сердитый еж.
Понимаю, что нахожусь в безвыходном положении. Решить вопрос с Ниной необходимо, я не могу бросить все на самотек, но и в офисе не появиться не получится — слишком важный период для фирмы.
Выхожу из детской и по привычке зову Розу Эдуардовну. Чертыхнувшись, вспоминаю, что она брала отгул на полтора дня, поэтому дом откликается тишиной. Быстренько достаю сотовый и набираю Дена, прося его бросить все свои дела и мчать за Лапиной в офис — уверен, она уже приехала забирать свои вещи и трудовую. Не представляю, как иначе прекратить то безумие, что сейчас творится в детской, даже готов переступить через свои принципы и гордость. Эта девица вчера здорово вывела из себя.
Потом делаю еще пару звонков, уже партнерам по бизнесу, чтобы предупредить всех о своем опоздании. Такие вещи для меня просто нонсенс, я привык жить по четкому графику и привык придерживаться своих планов.
— Нина, — снова захожу в комнату, в уме прорабатывая план "Б". Может быть, получится сторговаться с малышкой? — Мне нужно ехать на работу, принцесса, может быть, тебе после работы купить большой дом для твоих кукол?
— Нет! Не хочу дом! Ничего не хочу! Хочу, чтобы приехала Рита? Где она? Почему она про меня забыла? Ведь забыла, да? Я не нужна ей?
Нина так обиженно выпячивает нижнюю губу, что становится похожа на игрушечного пупса, которого держит в руках. Правда, заходится плачем далеко не как пупс — от ее всхлипов и рыданий чуть ли не закладывает уши и нервы натягиваются в тугую струну. Фиговый из меня отец получается, раз не могу успокоить пятилетнюю девочку.
— Нина, перестань, не реви. — Морщусь, понимая, что женские слезы в любом возрасте действуют на меня примерно одинаково — ввергают в ступор. — Принцесса, ты же уже большая девочка, ну хватит.
Ответом мне служит однозначное "Уааа", после которого я готов биться головой об стену. Ничего не помогает. Девочка не затихает ни на секунду, а в доме, как назло, кроме меня и охраны, никого нет.
На секунду выхожу из комнаты, когда телефон вибрирует от звонка Дена.
— Ну что там? — не пытаюсь скрыть раздражения.
— Андрей, засада, помощник твой сегодня в офисе не появлялся.
Что за черт? Они все сговорились, что ли? Тру двумя пальцами переносицу, пытаясь сосредоточиться — всхлипы Нины за дверью мешает мыслить рационально, кажется, что детский плач проникает внутрь мозга и окончательно дезориентирует.
— Ты же ее адрес помнишь? Давай быстро туда, на все тебе полчаса.
— Уверен, что она согласится?
— Ден, мне неважно, согласится она или нет. — Чеканю я каждое слово, чувствуя, как быстро раздражение сменяется злостью. — Не задавай лишних вопросов. Просто выполни свою работу, через полчаса Лапина должна стоять здесь.
И, не дожидаясь ответа, сбрасываю вызов. Иду обратно к Нине, чтобы успокоить и обрадовать новостью, но, к моему удивлению, никакой радости девочка не испытывает. Плакать, конечно, перестает, но у нее на лице искренняя обида, причину которой я понять не могу, как бы не пытался.
— Нина, ты не рада?
Девочка всхлипывает еще раз и неопределенно пожимает плечами. Не говоря больше ни слова, она берет плед и, укрывшись им, словно щитом, взбирается на подоконник. И это бьет по нервам даже сильнее, чем ее слезы и истерики.