— Он даст мне больше, Амир. Он даст мне ощущение того, что я единственная, нужная, любимая…

Последнее слово говорю на надрыве. Оно повисает кровавой гроздью на моей грудной клетке. Больно…

— Хорошо, Маша. Это твой выбор, и я его принял…

Я выхожу из оцепенения теней прошлого под звук бибикающего сзади автомобиля. Пробка сдвинулась с места, и машина впереди дала нам небольшую фору. Амир стартует, разрывая расстояние. Нелепые. Все вокруг нелепые. И что с того, что мы сдвинулись на пару метров, и что всем так не терпится. Все равно пока далеко не уедем…

То, что он отвлекается на дорогу, ни на йоту не разбавляет концентрации напряжения в салоне. Я вижу, как играют желваки на его лице, с какой силой он сжимает руль.

— Кто он? — говорил сипло, впиваясь глазами в дорогу, не смотря на меня.

— Ты о ком? — отказываюсь принимать истинный смысл его вопроса, хотя инстинкт подсказывает, к чему он клонит.

— Кто тот мужчина, который тобой обладает? — на последних словах он переводит на меня глаза. —Ты не замужем, но у тебя явно кто-то есть… Такую одной не оставят…

— Я не хочу с тобой это обсуждать… — получается тихо-тихо. И слабо. Обреченно.

— Тебе нужны большие деньги… Иначе бы ты не согласилась на эту работу. Зачем? Он не в состоянии тебя содержать? Не пойму… Твоя квартира в центре в премиальном доме. Он тебе ее оплачивает? Почему ты работаешь?

Вопросы Амира болезненные. Они колют меня своим цинизмом, даже шовинизмом.

Приходится взять себя в руки, несколько раз вдохнув и выдохнув, чтобы он считал твердость в моем ответе.

— Возвращаемся к самому началу, Амир, —стараюсь смотреть ему в глаза, чтобы он видел мою решимость. Маши-малыша, слабой и зависимой от него, уже нет. Эту Машу, что перед ним, жизнь закалила, — я работаю на твою семью и точка. Ваша мотивация — получить результат от работы первоклассного специалиста. Моя мотивация — сугубо моё личное дело. Деньги — лишь способ расчетов между нами: вы получаете услугу, я вознаграждение. Остальное ни тебя, ни Эльмиру не касается… Не смей лезть в мою жизнь. Тебе и без того есть кем и чем заняться. Лучше о сыне подумай. Ему ты нужен больше, чем своим девкам на стороне, к которым ты сбегаешь от нестерпимой атмосферы у себя дома. Но то, что у вас как в мавзолее, виноваты вы оба. Семья — это игра в команде. Говорю тебе сейчас как хороший психолог, которому твоя жена платит баснословные деньги…

Во время монолога он смотрит цепко. Хищнически. Ловя каждое мое слово.

— Повзрослела, — выдыхает.

Выбивает сигарету из пачки, щелкает зажигалкой, смачно затягивается…

— Учителя были хорошие… — снова вырывается вопреки желанию.

— Спасибо за сеанс психоанализа, — губы кривит легкая усмешка. Та самая, что не трогает его глаз. — Просто знай, что я всегда готов помочь… Хрупкой красивой женщине бывает сложно без крепкого плеча мужчины. Если у тебя сейчас по какой-то причине именно такой период, я рядом. И не подумай ничего. Я сейчас ни на что не намекаю. Мы не чужие друг другу, Маша… Знаешь, как у Бернарда Шоу[1] — «Мужчина, который когда-то любил женщину, сделает для неё всё…»

Все выходит из-под контроля со скоростью света… Зачем он сейчас это делает? Зачем вспоминает то, что не нужно? Бернард Шоу — мой любимый писатель. Я читала его еще в школе, а в институте писала научную работу, анализируя не как романиста, а как психолога. Его цитаты давно стали афоризмами, а персонажи — архетипами… Я любила зачитывать Амиру отрывки из любимых пьес, когда мы жили вместе. Мы ходили в театр на постановки по его книгам…

— «Мужчина, который когда-то любил женщину, сделает для нее всё, кроме того, чтобы любить ее дальше», — завершаю я за него цитату из «Моей прекрасной леди», — но дело в том, что ты не любил...