Когда время близилось к вечеру, я всё же решил, как бы случайно наткнуться на неё. Услышав, как мать стучит посудой на кухне, я подумал, что это идеальный момент помириться с ней. Правда, когда я подходил к кухне, она вдруг достала свой телефон и, прижав его к уху, начала изображать, что разговаривает по телефону, а затем поспешно прошмыгнула мимо меня, даже не удостоив взглядом.

Настал понедельник. Когда родители вернулись с работы, мать начала постоянно искать поводы не находиться со мной в одной комнате: то срочно нужно сходить в магазин, то прогуляться с собакой, а то соседка вроде как просила зайти к ней поговорить.

Меня это поведение матери начало сильно раздражать. Я не переставал удивляться, как это человек, который пытается научить меня быть взрослым, едва услышав приближение собственного сына, убегает, как десятилетняя девочка, чтобы не находиться с ним в одном помещении.

Я решил, что надо просто дать ей время и когда она успокоится и переживет всё это, то простит меня и тогда мы сможем наконец поговорить. Первым начинать разговор я не решался и даже когда на следующий день мы оказались в одном помещении слова извинений словно застряли у меня внутри.

Отец в этой ситуации чувствовал себя вполне комфортно. Хотя он общался только с каждым из нас по отдельности, но не с обоими сразу, ему и раньше приходилось выполнять роль посредника. Наблюдая за ним, я вдруг понял, как это можно использовать.

В среду я встал рано утром, нашел буклет с номером ресторана быстрого питания, который я взял в торговом центре, и заполнил анкету на обратной стороне. Затем, дождавшись, когда родители окажутся вдвоем на кухне, я оделся, забежал взять из холодильника яблоко для перекуса и как бы между делом сообщил отцу, что иду на собеседование. Реакция матери не смогла ускользнуть от меня. Она хоть и пыталась это скрыть, но с интересом посмотрела в мою сторону с явным желанием разузнать у меня побольше об этой работе.

Хотя реально ходить на собеседования не было никакой необходимости, я все же решил подстраховаться на случай, если матери вдруг вздумается связаться с работодателями, которые якобы меня продинамили, и выяснить, приходил ли к ним такой-то молодой человек. Поэтому причина, по которой меня не должны были взять на работу, должна реально существовать, и мне очень захотелось с этим поразвлечься.

Моей первой жертвой стал ресторан "Бургер Хаус", который располагался на втором этаже молла, в одной из секций фудкорта. Подойдя к стойке обслуживания клиентов, я подождал, когда освободится один из кассиров, и молча положил перед низенькой девушкой в жёлтой футболке и такого же цвета козырьке свой заполненный буклет с анкетой. Она посмотрела на меня с явным удивлением, ожидая, что я скажу, что мне нужно, но так и не дождалась и поэтому решила, что я, видимо, глухонемой.

– Вы насчёт работы? – спросила она.

Я кивнул, пристально смотря на неё немигающим взглядом.

– Я сейчас позову директора, подождите здесь.

Она ушла вглубь кухни, явно с ощущением, что со мной что-то не так. Я понадеялся, что, быть может, она расскажет директору о том, что там пришёл глухонемой претендент, и он сразу откажет мне.

Через пару минут подошел директор ресторана, одетый в черную рубашку и брюки. Он был очень высокого роста и довольно крупный. Размах его движений при ходьбе и гордо поднятая голова давали понять, что он считает себя очень важным. Он показался мне большим черным петухом, который зашел в курятник, и вся эта жёлтая масса людей, так похожая на цыплят, разбегалась перед ним в сторону.