До сих пор неизвестно, почему караван остановился именно здесь. Дело в том, что с самого начала никаких точных координат, обозначающих место будущей станции, не было.
ВАЛЕРИЙ ЛУКИН, ЭКС-НАЧАЛЬНИК РОССИЙСКОЙ АНТАРКТИЧЕСКОЙ ЭКСПЕДИЦИИ
Станцию нужно было открыть в районе южного геомагнитного полюса. А вот где находится этот южный геомагнитный полюс? Его положение нельзя было определить или измерить. Его можно было только рассчитать.[8]
В ядре нашей планеты образуется главное магнитное поле Земли, которое, в свою очередь, образует геомагнитный полюс – пересечение магнитной оси Земли с ее поверхностью.
В земной коре существуют аномалии. Они образуют магнитное поле аномалий и, соответственно, магнитный полюс.
Магнитное поле аномалий слабое. На высоте 40 км от поверхности Земли оно уже не ощущается. Там преобладает главное магнитное поле Земли. Поэтому, например, для работы геологов важен именно магнитный полюс. А для специалистов, изучающих космическую погоду, – геомагнитный.
Координаты и геомагнитных, и магнитных полюсов изменяются с течением времени.
В 1957 году никаких спутниковых навигационных систем еще не было. Что уж там говорить, вообще не было ни одного спутника: первый запустили только в октябре того же года (его первые сигналы, кстати, были подхвачены антарктическим Мирным). Так что определение координат в первых антарктических экспедициях не сильно отличалось от астрономических методов, которыми пользовались Беллинсгаузен и Лазарев, открывая Антарктиду. Точность таких измерений очень высокая, но на их проведение нужно время.
ВАЛЕРИЙ ЛУКИН
Нужно было зацепить три звезды. Но представьте, каково это сделать полярным летом, когда солнце вообще не заходит. Большое искусство – обнаружить три звезды на солнечном небосклоне. Поэтому чаще определяли положение рейса по солнцу. Но для этого тоже нужно иметь как минимум три линии положения. А между линиями положения нужно выдержать три часа, итого – шесть. Такого времени, конечно, ни у кого не было, поэтому в основном определяли какое-то промежуточное значение с не очень высокой точностью, чтобы приблизительно знать свое местоположение.[9]
Никогда при жизни ни сам Алексей Федорович Трёшников, ни первый начальник станции Восток Вячеслав Григорьевич Аверьянов не говорили (а последний и вовсе отказывался отвечать на прямо поставленный вопрос), почему остановились именно там. Такой выбор места можно объяснить только промыслом: ведь остановись поезд на 9–10 километров ближе или дальше этой точки (что легко можно себе представить), станция могла бы уже не оказаться над уникальным озером, которое сейчас также носит имя Восток и о существовании которого тогда вообще никто ничего не знал…
Скоро на месте выросли небольшие, площадью по 12 квадратных метров, щитовые домики с теплоизоляцией из древесноволокнистой плиты. Пять из них были соединены крытым тамбуром, в котором разместились электростанция, радиостанция, баня, кинобудка, склад и сердце станции – кают-компания с камбузом. Помещения получали тепло от работающих дизелей электростанции – долгое время она продолжала называться «главным зданием» Востока. В шестом домике установили радиопеленгатор. Позже научное хозяйство разрослось: были построены аэрологический и два магнитных павильона, помещение для получения водорода, появились метеорологическая и снегомерная площадки, пробурена гляциологическая скважина. В небо устремились две радиомачты.