– «Человечество» – преступная… организация…

501-й растерянно замолкает. В комнате повисает напряженное молчание. Его нарушает врач:

– Хорошо. Вы когда-нибудь общались с представителем вида Человек Разумный?

– Да, – признается 501-й и рассказывает о встрече с баскетболистами.

– И как вам?

– Они… агрессивные.

– О, нет! – смеется врач. – Обычная защитная реакция. Вы просто не вошли к ним в доверие.

– А зачем мне входить к ним в доверие?

– Ну, – пожимает плечами 015-й, хитро глядя на него, – чтобы узнать-таки, что же такое «Человечество»…

– Это что, проверка? – удивленно спрашивает 501-й. – Я не состою в контакте с преступниками!

– Ну-ну, – успокаивает 015-й, – какая проверка? Я всего лишь врач и задаю положенные вопросы… Скажите, вы испытывали когда-нибудь гнев или раздражение?

501-й чувствует, что лицо его горит, пульс и дыхание участились. Что с ним?..

– Нет, – твердо говорит он, – не испытывал.

– Если бы вы признались, я бы нисколько не удивился, а так… – Врач, нахмурившись, встает, медленно шагает в другой угол комнаты, сцепив руки за спиной. Подойдя к шкафу, зачем-то открывает и закрывает дверцу.

– И всё же, – говорит он, обернувшись, – почему вы не защищались? Почему не нейтрализовали террориста? В ваших руках был инструмент, который мог сойти за оружие. Мы просмотрели записи с камер: вы просто замерли на месте.

– Я… Я не мог. Как будто что-то меня останавливало…

– Ну, позвольте. – 015-й вновь проходит по комнате, садится на стул, закинув ногу на ногу. – Как это: что-то останавливало?

– Будто внутри… – 501-й невольно накрывает ладонью солнечное сплетение.

– Внутри, значит. – Врач одной рукой поглаживает тонкую шею, смотря в потолок. – Известно, что вы до недавнего времени работали в Надзоре. Во время первого патруля произошел инцидент с незарегистрированной девочкой, после которого мы с вами, как помните, встречались. Тогда вы так и не ответили, почему не смогли выстрелить…

Он смотрит так, будто знает, что это задевает 501-го, что внутри у него что-то закипает.

– Я бы никогда не убил ребенка.

Эту фразу 501-й где-то услышал… но не может вспомнить где. В каком-то старом фильме? Как странно, что он вообще думает о маленьком хомосапиенсе. Конечно, это редкость – увидеть детеныша, но это неясное чувство… После того инцидента 501-й так и не смог внятно объяснить свои действия. Такая сумятица была в голове…

– Ну-ну, – врач опускает взгляд, – убить и нейтрализовать – разные вещи. Вы же сами прекрасно знаете, что, цитирую: «все незарегистрированные лица подлежат немедленной ликвидации». И причины вы, несомненно, тоже знаете: вирус Сарса, «Человечество», терроризм…

– Я бы никогда, – с расстановкой повторяет 501-й, – никогда не убил ребенка. Даже незарегистрированного.

– Вот это, – отвечает врач, повторяя интонацию пациента и указывая на него пальцем, – мы и должны вылечить.

Он встает, подходит к двери и бросает через плечо:

– За вас это сделал ваш напарник. – И уже выйдя в коридор, добавляет: – Вам дается последний шанс. К счастью для вас, наша Система очень щедра.

Подвальное помещение слабо освещается голой пыльной лампочкой, свисающей с потолка. Синяя краска на обшарпанных стенах давно отошла, обнажив рыжую кирпичную кладку. Углы затянуты черной паутиной, но лестница наверх чистая. Металлическая дверь внизу со скрипом открывается – на миг мелькает соседнее помещение, залитое светом.

Вошедший проходит к стене слева. Раздается щелчок, и продолговатая лампа освещает раковину. В корзину для грязного белья, стоящую рядом, падают резиновые перчатки и белый респиратор-ракушка. Раздается негромкий скрип, за ним – журчание воды. Человек, высоко завернув рукава синего халата, местами в странных пятнах, подставляет под струю морщинистые руки, тщательно моет их до самых локтей. Набирает воды в ладони, плещет на лицо. Выключив воду, берет висящее на крючке белое полотенце.