Судя по прошедшим двум дням, будем говорить прямо – по двум пьянкам, с ее присутствием, она оказалась доступной. Даже совсем еще юная лейтенантская молодежь, лелеяла надежды на ее внимание, но это оставалось у каждого из них глубокой тайной. Между собой о ней они не делились даже с лучшими друзьями. Дни шли за днями. Проходили праздники, следовали чередой дни рождения, были и внеплановые мероприятия, дни получения зарплаты, например. Избранниками Марии Ивановны на один день побывали, пожалуй, все члены «клуба офицеров – холостяков», а такими считали себя все, кто проживал в офицерской гостинице. А главным претендентом на эту должность всегда был виновник торжества.

Удивительно то, что, будучи осчастливленным вниманием Марии Ивановны, офицер с легкостью уступал ее другому офицеру, имея, тем не менее, к ней самые хорошие и нежные чувства. Казалось, все были подвергнуты массовому гипнозу, возможно, что все так и было, ведь побыв с ней и уступив ее другому, он надеялся и ждал повторения встречи с ней и ждал еще нетерпеливее, чем прежде.

Сделав круг в течение года, на следующий год все повторялось сначала, за исключением того, что отслужившие положенное время офицеры уезжали служить в Союз и их место занимали новички, совсем еще юнцы, но и их начинала кружить эта сатанинская карусель.

Командование части устраивало такое положение дел. Пили в меру и не каждый божий день, не было никаких ссор, драк, хулиганства. Случайно, при проверке гостиницы в ночное время, командир несколько раз заставал Марию Ивановну в компании молодых офицеров. Он, конечно, и сам был неравнодушен к ней, и в его душе шевельнулось что-то, наподобие ревности, но служба и благополучие части были для него, прежде всего.

– Мария Ивановна! Я уверен, что пока вы держите шефство над нашей порослью, в гостинице все будет в таком же порядке, как в вашей столовой, – официально, при всех сказал он ей, и неофициально, взяв ее под ручку, и, отойдя немного по коридору в сторону. – Скажите честно Мария Ивановна, они используют вас?

– Как вас понимать, Валерий Степанович? – покраснев, спросила женщина.

– Простите, не так спросил. Они вас в качестве официантки не эксплуатируют? Ну, там, стол накрыть, колбаску порезать.

– Нет! Боже упаси! Я, наоборот, только командую, все они, ребята делают.

– Мария Ивановна! Не смею даже подумать о вас плохо. Будьте устойчивы, среди такой армии молодцов, легко сдаться. Поберегите себя, это моя просьба.

Он внимательно посмотрел на нее, а она, смутившись, опустила глаза, щеки и уши ее покрылись румянцем, но командир принял это за излишнюю скромность уважаемой им женщины и в душе пожалел о сказанном.

Он, будучи еще начальником штаба, здесь же, в полку, знакомясь с ее документами, увидел человека не через сухие записи в деле, он долго беседовал с ней по душам. Он знал ее заботы, а они были немалыми.

Мария Ивановна родилась и жила в украинском селе, по молодости родила дочь и растила ее в одиночестве. Женихов и так мало, а кому нужна она, да еще с ребенком. Не делила ни с кем она свою любовь, все, что могла, отдавала своей дочери. Когда дочь немного подросла, уехала в город к своим родственникам, там и осела. Не желая, чтобы дочь повторила судьбу своей матери, она сделала все, чтобы та училась в университете. Когда дочь поступила в это престижное учебное заведение, снялась с насиженного места и, заключив контракт, поехала вольнонаемной в войска в Германию. Сделала она так лишь только для того, чтобы обеспечить свое чадо материально. Заработок, конечно, не велик, но она экономила, питалась бесплатно там же, где и работала, в офицерской столовой, себе покупала только самые необходимые вещи. Однажды она зашла в гости к жене офицера и та предложила ей свою косметику. Мария Ивановна сделала кое-какой макияж и в таком виде обслуживала офицеров на ужине. Что было!? Она поняла, что красивой и сексуальной женщине можно жить гораздо интереснее и проще в среде молодых офицеров, которые очень высоко ценят эти качества. Посыпались подарки, в том числе и очень ценные, парфюмерия валом валила и, не нужно было тратить никаких денег, чтобы содержать себя в форме.