вечного суда святы законы:
всё творение им покорилось.
Человек поймёт свою неволю,
первую свою вспомянет славу,
молниею к небу устремится,
но мешают ему цепи смертных,
заключенья срок ему не вышел.
Потому и смертные поэты
с врат небесных упадают в пропасть».
II
Как в ненастный день туманный солнце,
что на лучезарный запад катит,
пламенные стрелы быстро мечет
на кристалл вершины Чамалара,9
так мгновенно мой бессмертный ангел
с белыми воздушными крылами
взял меня с собой под эти крылья
и унес наверх, в родные дали,
к свету, к блеску, к Вышнего престолу,
где блаженные ликуют лики.
Погляди вокруг, бессмертья искра:
прежде твою светлость восхищали
океана этого потоки,
а теперь мы у истоков чуда,
царство светлое царит повсюду,
бесконечными течёт волнами,
изливается огнём бессмертным,
вечным пламенем любви священной.
Вмиг здесь исчезают наши силы,
и в потоке света гаснут взоры.
Вместо глаз два солнца возникают,
ангела окликнуть хочет смертный,
чтобы стал тот ангел провожатым
по владеньям вечного Владыки,
чтоб его пресветлыми глазами
совершенство видеть неземное;
слабая рука моя не в силах
описать небесные угодья,
их великолепие и диво,
ангелов воздушных наслажденья.
Взгляды я короткие бросаю
на простор возвышенной равнины,
вижу дивные красоты, виды,
а язык мой от чудес немеет.
Кто Тебя помыслить в силах, Творче!
Кто могущество Твое представит!
Тартара голодного владелец
в нем и заключен – из рая изгнан,
чтобы духам света можно было
плана Твоего постичь величье;
тартар Сатане навеки отдан,
он его небытием засыпан,
на его могиле смерть ночует;
если бы Адама не сковали
цепи смерти, если б не предались
вместе с ним мы в пагубную жертву
смертности ужасному наследью!..
Прав всегда Ты, Господи и Творче,
и предивны все Твои творенья,
и величие конца не знает!
План небес премудрость изначально
создала искусною рукою,
бесконечные равнины неба
убрала цветущими лугами
в краски нескончаемого мая;
вечности соцветия прозрачны,
все они в особенном порядке
ткань узорчатую составляют,
воздух напоён благоуханьем;
райская картина бесподобна.
По простору далей многоцветных
разрослись сады необозримы,
строго их продуманы порядки,
дивные куртины представляя;
высятся тут яблони и кедры
(все растенья, всевозможных видов —
как их только небо различает!),
вечно зеленеют их вершины,
глазом их увидеть невозможно.
Образцы порядка здесь повсюду.
Возникают горы по равнинам
строгими небесными рядами,
дивные сады их окружают,
а на них воздвигнуты престолы
из топазов или из рубинов —
ангелов первопрестольных троны;
над престолом неким особливым
света круг на воздухе сияет,
словно это колесо Сатурна;
изливает круг лучи, вращаясь.
Посредине тех полей обширных
льются воды из реки бессмертья
струи их прозрачные хрустальны,
берега из чистого рубина,
мысль бессмертия в воде струится.
Мне не сосчитать рубинных арок,
правильными дугами простёртых;
вот ряды пленительных фонтанов,
орошающих равнины неба,
во все стороны летят их брызги.
Вот бесчисленные легионы,
ангелов сладкоголосых лики,
реющих по воздуху блаженно
и поющих радостные песни
на слова любви благоговейной,
пьющих наслаждение бессмертья,
невозможно сладость их представить;
ангелов небесных легионы
аккуратно на полки разбиты
по небесной благодатной сфере,
реют на крылах воздушных, лёгких
в песнопениях любви отрадной.
Красоту воителей небесных
смертный взгляд запечатлеть не в силах!
На чудесных ангельских порядках
совершенство Божие блистает —
Божия поэзия чудесна;
по воздушным копиям и стрелам,
по щитам воителей бесплотных
светлые лучи скользят игриво.
Посредине неоглядной дали
круто вверх одна гора уходит,
из рубина сделано подножье,
а сама гора та из алмазов;