Ехать от торгового центра до клиники всего ничего, несколько километров. Но уже час мы в дороге.

Звездочка спит.

Наконец показывается нужное здание, забор. Шлагбаум. Сую охраннику купюру – всегда держу в машине налик для подобных ситуаций. Я знаю, что нужная мне Полина поступила в кардиологическое отделение. Узнаю, где именно вход туда.

Еще не так поздно, всего семь часов вечера. Но, посещения как раз до семи.

Уверен, что и тут купюры решат вопрос. Но неожиданно дама на вахте грудью защищает от запоздалого посетителя бедных пациентов.

- Поймите, девушке стало плохо в торговом центре, она там дочь потеряла. Я дочь привёз! Она хочет к маме!

- Мамочка моя… - трёт глазки принцесса.

- Что вы мне тут рассказываете, папаша? Думаете, я историй таких не слышала?

- Таисия Семёновна, - читаю у неё на бейджике имя, - у вас дети есть? Представьте себя и их в такой ситуации!

- Мои дети никогда не терялись, ясно? И не надо на жалость давить. Завтра с двух до семи часы посещения. Приезжайте. Кстати, с детьми у нас всё равно нельзя.

Чёрт. Это уже меня подбешивает. Карен же звонил? Вроде договорился? Даже какой-то блат тут нашёл?

Что делать? Ему звонить? Или…

- Я хочу к маме, пожалуйста! К мамочке хочу…

Янка совсем расклеивается, ревёт уже в голос. Я не знаю, что делать.

Себя проклинаю.

Систему эту проклинаю, хотя, наверное, в чем-то она правильная. Нечего тут детям делать.

Но у нас же особенный случай!

Только собираюсь набрать друга, как слышу шаги и грозный голос.

- Эй, парень, ты к Полине?

Поворачиваюсь.

Еще одна мадам в белом халате. Медсестра.

Чего ждать?

- Да, к Полине.

- Малышку привез? Отлично. Давай, заходи.

- Подожди, Алёна, что значит, заходи? Не положено!

- Семёновна, уймись, я сама знаю, что положено, что не положено. Пропусти.

- Смотри, сама отвечать будешь, я ни при чём!

- Да ты всегда ни при чём, расслабься. Отвечу. Давай, папаша, заходи.

Та, которую зовут Алёна оттирает Семёновну от турникета, нажимает кнопку, чтобы я мог зайти.

- Бахилы надевай. Верхнюю одежду снимай. Давай, помогу куколку раздеть.

- Я сама. Папа помоги!

Прекрасное «я сама» - настоящая женщина растет. Снимаю с малышки верхнюю одежду, бахилы ей цепляю, скидываю свой пуховик.

- Куда?

- Пойдём. Второй этаж, палата двадцать три.

Красивое число.

Почему-то думаю о том, что заканчивается двадцать третий год.

Начинается двадцать четвертый.

Может в этой палате меня как раз сейчас и ждёт моё будущее?

Дверь открывается.

Сердце на разрыв.

Глаза закрываю от страха.

Полина. Пусть это будет моя Полина!

Дед Мороз, знаю, еще не совсем твоё время, но, блин, пожалуйста! Я был хорошим мальчиком весь год, ну, почти. Много работал, почти не буянил, не пил, не курил, нецензурно старался не выражаться, ну, с девчонками, конечно, были моменты, но, Дед, ты сам мужик, понимаешь, без этого нам никак, да и некоторые девицы сами не прочь, и… Да, блин, не об этом! Просто сделай так, чтобы это была МОЯ Полина. И всё!

- Мама! Мамочка!

- Звездочка моя, зайка, солнышко сладкое… Девочка моя!

Голос… это её голос!

Или не её?

Делаю шаг, всматриваюсь в худенькую фигурку, застывшую на коленках перед дочерью.

Она обнимает малышку, прижимает к себе, всхлипывая.

- Мамуля, не плачь, всё же хорошо! Я нам папу нашла! Смотри какого хорошего!

И она смотрит.

И я смотрю.

- Полина?