- Пап, скоро уже? Скоро, скоро? Да? Пап? Мамулечка там плачет же!

- Звездочка, скоро, сейчас… Пробка, видишь?

Не просто пробка.

Апокалипсис!

Все сразу, как по заказу.

Новый год на носу. Все срочно надо куда-то.

Кто-то едет на корпоративы, кто-то с корпоративов. Кто-то за подарками, кто-то за продуктами. За нарядами. Просто поглазеть, потому что дома не сидится.

Всем срочно надо выехать в город.

И город стоит.

А если еще и снегопад как сейчас – то всё, труба.

Остаётся молиться, что в клинику нас пустят несмотря ни на что. Карен, вроде договорился.

Чёрт.

Зубы сжимаю, чувствую, как скулы играют.

- Папочка, ты сердишься?

- Нет, Зая, не сержусь. Просто…

В бешенстве! На всех!

И на себя, кстати, в первую очередь.

Потому что только сейчас до меня, долбона доходит, что я не имел права втягивать малышку в эту историю с фотосессией.

Я должен был сразу отвезти её к матери.

Или…

Или отдать Дюжеву.

А сейчас…

Сейчас она сидит на заднем сидении моего танка, в новеньком автокресле, новеньком шикарном пуховичке, новых брючках, сапожках – все подобрано моим стилистом, и девчушка в восторге от того, как выглядит, а я почему-то в диком восторге от того, что смог ей вот так угодить, но…

Да, да, есть одно «но». Я этой девочке – никто. А её мать сходит с ума в больнице не зная, где и с кем её дочь.

Да уж.

Странный день сегодня.

Очень странный.

Двадцать четвертое декабря. Канун католического Рождества.

У нас многие тоже отмечают. Просто, за компанию.

Воскресенье.

Предпоследнее в этом году.

Последнее будет уже тридцать первого.

А там…

Новый год начнётся с понедельника. Кто-то говорит, что это плохо – весь год пахать. Кто-то хорошо – работа принесёт плоды.

Я считаю, что каждый следующий год должен быть лучше предыдущего, иначе, зачем тогда всё это?

Что для себя загадываю на предстоящий год?

Думал о новом проекте. Чтобы всё пошло, полетело. Принесло много бабла. Определённую известность в нужных кругах.

Может из меня получится второй Павел Дуров? Я не против.

А может буду первым Ярославом Морозовым. Тоже не плохо.

Сейчас, в свете последних событий понимаю – пора пересматривать приоритеты.

Малышка Яна Ярославовна затихла.

Смотрю в зеркало заднего вида – кроха спит.

Откинула головушку, ротик приоткрыла.

Славная девчоночка.

Моя.

Если не по крови, то по духу точно. Почему-то чувствую, что я её не оставлю.

Буду с ней поддерживать связь, однозначно.

Надо как-то… как-то так выстроить отношения с её матерью, чтобы она не против была. Ну, если там нет отца, то…

Мысли о матери снова выбивают воздух из легких.

Если это она?

Моя Полина?

Вот. Вот те самые приоритеты, о которых думаю.

Семья. Любимая девушка, женщина. Ребёнок. Дети.

Дом, который хочу построить для них. Чтобы были как за каменой стеной.

Любить хочу. И быть любимым.

Знаю, что с Полиной это было не сложно. Она любила. Она умела отдавать. Не брала почти ничего, а отдать была готова всё. И отдавала.

Мысленно перебираю события прошлого.

Странно как-то всё у нас получилось.

Ну да, я уехал. Мы поругались. Это было.

Но Полинка же отходчивая? Я и не думал, что так рогом упрется.

Только сейчас до меня доходит. Тот аборт она могла сделать не потому, что сама захотела.

Ей деваться было некуда.

Мачеха и отец надавили. А меня не было рядом.

В отчаянии бью по рулю.

Чёрт! Чёрт…

Какой же я…

Так, ладно. Я помню философию моего отца, и моей матери тоже. Любую ошибку можно исправить пока мы живы. Пока жив ты, и тот человек, которого ты обидел – можно попробовать помириться.

И я попробую.

Я обязан это сделать.

Ради неё. Ради себя. Ради будущего.

Если за столько лет во мне не перегорело, значит это что-то значит?