– А я жалела себя, потому что моя пьеса провалилась.

– Кертису понравилось то, что он прочитал. «Эмпиреи». Он говорит, что вы мастер по части диалогов и концовок, и мы отчаянно ищем что-то подобное.

– Вы давно готовитесь к съемкам?

– С начала года. Мы с Кертисом прилетели вместе. Начнем только в апреле, хотя наша звезда, мисс Клаудия Джонс, уже здесь, на других съемках. Она будет рада увидеть женское лицо. На студии их не хватает, за исключением, как ни странно, монтажниц.

– Монтажеров?

– Угу. К тому же теперь вы должны знать, что все мы родственники друг другу.

– Одна большая счастливая семья.

Он рассмеялся:

– Я бы так не сказал.

Киностудия «Чинечитта» была построена в 1930-х годах бывшим фашистским правителем Бенито Муссолини под лозунгом «Кино – самое мощное оружие». Семьдесят три здания – павильоны, рестораны, офисы, бассейны – возвышались над лесом огромных пиний в нескольких минутах езды к югу от центра Рима.

Вивьен удивилась, увидев похожие на казарменные ворота, когда джипу помахали, чтобы он проезжал. На самом деле, вся окружающая архитектура была внушительно квадратной («Они называют ее рационалистической – забавное слово для кинобизнеса», – объяснил Леви), что, по мнению Вивьен, подходило для студийного комплекса, основанного Муссолини в пропагандистских целях. На первоначально розовых оштукатуренных стенах, которые со временем выцвели до неузнаваемого цвета, все еще виднелись отверстия от пуль, выпущенных сначала немцами, а затем союзниками. За десятилетие, прошедшее с окончания войны, Италия стала вторым по величине производителем фильмов в мире. «Чинечитта», со своими девятью павильонами и девяносто девятью акрами открытых площадок, выпускала в год более сотни фильмов и была центром этого киномира.

Леви заметил выражение лица Вивьен.

– Я знаю, это не очень роскошно. Они берегут все это для декораций Древнего Рима. – Затем он взглянул на ее туфли на высоком каблуке. – Нам еще далеко. Джип я взял напрокат, может быть, мы сможем найти вам велосипед?

– С удовольствием.

Он повел джип по узкой улочке, по обеим сторонам которой возвышались здания ржавого цвета.

– Это teatros, павильоны. Наш – пятый. Кертис встретил бы вас сам, но его жена приехала на день раньше.

– Надеюсь, я никому не помешала?

Леви снова ухмыльнулся:

– Не беспокойтесь об этом.

Дуглас Кертис ждал их в конце длинного коридора, держа в одной руке сценарий, а в другой – нераскуренную сигару. У него было приятное морщинистое лицо с обвисшими щеками, коротко подстриженные седые волосы и легкая щетина. Недавно Кертис заключил соглашение о совместном финансировании двух картин с крупнейшей продюсерской компанией Италии «Минотавр», которое предоставило ему значительные налоговые льготы, а также доступ к знаменитой киностудии «Чинечитта».

Пегги объяснила Вивьен, что Дуглас – редкий зверь в Голливуде: режиссер, владеющий собственной продюсерской компанией. После войны он многое оставил, кроме своей набожной жены-католички, которая отказывалась его отпускать. Сам Кертис не мог инициировать бракоразводный процесс в Калифорнии, если у него не было на то оснований, которых благочестивая Мэри Кейт также никогда бы ему не дала. Это сделало Кертиса еще большей аномалией в Голливуде: влиятельный человек, который не может развестись.

– Он доставил вас сюда целой и невредимой. – Кертис тепло улыбнулся, пожимая Вивьен руку.

– Это только начало, – ответила она с улыбкой. Сквозь длинное стеклянное окно кабинета она увидела женщину лет пятидесяти пяти, одиноко сидевшую за центральным столом с четками на шее.