***

Сегодняшнее утро было худшим в жизни Софи Бертран. Не радовало ни яркое солнце за окном, ни залетающий в распахнутое окно тёплый летний воздух, пробегающий по её спине лёгким дуновением ветра, ни аромат цветов из лавки по соседству, который, он словно подарок приносил за собой.

Ещё недавно, каждое утро Софи было наполнено яркими мечтами, тёплыми надеждами и планами, что приближали воплощение её фантазий в явь. Всё изменилось примерно полтора месяца назад, в ночь с четверга на пятницу, когда ей пришлось увидеть самый первый из множества предстоящих кошмаров.

Погрузившись в царство Гипноса, её разум транслировал пейзаж осеннего Парижа, прогулки по улицам которого были словно бальзам для её души. Но, в один прекрасный момент девушка заметила, что столь обожаемое ей место было каким-то вымершим. Вокруг не было ни души. Ветер не колыхал деревья, да и сам ветер, как она заметила, отсутствовал. Даже лёгкого дуновения, способного лишь сдвинуть опавший с дерева лист. Облака не плыли по небу.

– Лист! – подумала она про себя. – Откуда на осенней улице взялась опавшая листва? Ведь в воздухе витает явный запах осени! Я точно чувствовала в воздухе нотки запаха просыпающейся после зимней спячки природы.

Она снова начала принюхиваться, но все запахи словно исчезли. Софи начало становиться не по себе.

– Ну здравствуй, – раздался хриплый женский голос за спиной Софи.

Она мгновенно обернулась. То, что она увидела, повергло её в шок! В паре метров от себя она заметила, как две капли воды похожую на себя девушку. Только, будто искажённую самой смертью. Кожа двойныцы была светло-серой, а тело покрывали засохшие, кишащие опарышами раны. На лице отсутствовали губы и щёки, полностью обнажая зубы, напоминающие в таком виде зловещий оскал. Впалые глаза были чернее ночи, что делало и без того уродливую морду ещё омерзительнее. На миг Софи даже удивилась тому, как вообще смогла узнать себя в этом чудовище.

Произнеся всего два слова, копия продолжила стоя молчать. У Софи не находилось смелости начать разговор. Страх полностью сковал её. В следующий миг двойница оказалась прямо перед ней, утвердительно молвив:

– Скоро о тебе забудут!

В этот момент Софи проснулась. Электронные часы, стоявшие на тумбе рядом с кроватью, показывали "03:00".

– Это всего лишь сон! – успокаивала она себя.

Удивительным было то, что в отличие от всех прочих сновидений, что почти забывались после пробуждения, это отпечаталось в её сознании во всех подробностях. Пытаться уснуть в ту ночь было уже бесполезно, и дабы хоть немного успокоится, Софи принялась за рисование. Живопись была главной страстью в её жизни. Все мечты она связывала с признанием своих трудов. Оттого фраза, произнесённая во сне её двойницей, вызывала неподдельный страх. Больше всего она боялась творческого забвения. Того, что все её труды окажутся пусты и напрасны. А после того, как она покинет этот мир, все просто забудут, что когда-то жила Софи Бертран.

Она трудилась над картиной всю оставшуюся ночь и первую половину утра, пока не вспомнила о назначенной встрече с Тьерри. Он был её коллегой по цеху и любовью всей жизни, в чём она никак не осмеливалась ему признаться, хотя и понимала, что данное чувство взаимно.

В полдень, она минута в минуту прибыла в назначенное место. Это была их любимая пиццерия с уютными небольшими столиками на двоих и отделкой в стиле «лофт», придававшей этому месту особый шарм. Тьерри, как подобает джентльмену, прибыл на пятнадцать минут раньше и уже ждал её за столиком. Они обменялись поцелуями в знак приветствия и на фоне ненавязчивой музыки принялись обсуждать картину, которую уже давно планировали совместно написать.