Новая Земля. Под властью Рейда Роман Леньков
Пролог
История человечества не подошла к естественному концу, как было задумано природой, космосом, сущностью или цикличной закономерностью. В гонке не за выживание, а за материальные блага был уничтожен привычный ареал обитания человека. Однако вид сумел уцелеть.
Когда экономическое превосходство перестало играть большую роль, гегемоны использовали старые методы выживания с применением новых техник уничтожения. Это было рационально с точки зрения их зажиточности, но иррационально с точки зрения сохранения их жизни.
Мировой порядок изменился, амбиции человека теперь не играли роли. Ресурсы Земли по прошествии долгого потребления и многочисленных войн были истощены. Планета отреагировала на это полной сменой экосистемы, чтобы вычистить паразитов. Но, как и говорилось ранее, паразиты выжили и переключились на другое космическое тело, которое они и породили.
Говоря о новом месте обитания человека, стоит отметить, что люди его создали не сами, но они были ключевой фигурой в его творении. Новое глобальное правительство приняло решение о постройке резервации для населения Земли.
Резервация представляла собой масштабную платформу с собственной экосистемой, благоприятной для живых существ. Её основание состояло из сплава всевозможных металлов, которые удалось добыть из недр Земли.
Внутри резервации существовало строгое деление – пять секторов, которые делились на районы, а те, в свою очередь, делились на города. Для человека деление не имело значения, но для системы оно было критически важным. Так, каждое деление отличалось уровнем возможной опасности и степенью его важности для платформы.
Кстати, резервация получила простое ностальгирующее название – «Новая Земля». Но сейчас речь пойдёт не об этом глобальном изменении и не о новом мировом правительстве, обо всём этом дорогой читатель сможет узнать гораздо позже. Эта история про осколок старого мира, в котором сохранились древние устои в молодой и не менее жестокой оболочке.
Предыстория
В этот вечер все замки заперты. Все коды доступа, ключи, чипы и биометрия зашифрованы. Если ты остался внутри, если тебя не беспокоит безопасность и если ты не один в поле воин, будь готов к проблемам.
Сегодня, друзья мои, вы сможете лицезреть выбитые двери, зубы и всё, что только можно выбить! Запах пепла, расплавленного металла и, если особо не повезёт, жжёной плоти.
Возьми в руки оружие, а может, твои руки и есть оружие? Без разницы. Безумию, что грядёт, нет отпора в любом случае. И если ты хочешь в нём поучаствовать, то твои шансы очень высоки!
Это день, тот самый день, который проходит всего один раз в году!
Это день рейда!
Покупайте оставшиеся билеты, чтобы принять участие в предстоящем ежегодном рейде Вурхеза. Двадцатые дистрикты. Всего 10 вурхов! Организатор не несёт никакой ответственности, билеты возврату не подлежат.
Робот-осведомитель вещает целый день на главной площади возле Гранд-арены закрытого от остального мира города 99. В событии нет ничего необычного и уникального для жителей. Рейдеры год за годом атакуют остатки старого города – дистрикты, у которых ещё осталась связь с внешним, уже давно ставшим неведомым и незримым для местных миром. Дистрикты – это высочайшие здания, внутри которых могут поселиться до нескольких сотен тысяч человек. Весь город 99 усеян ими. Но в отличие от современных, деформированных, видоизменённых построек, старые – те, что здесь называют дистриктами, – остались нетронутыми. Каждый дистрикт автономен, внутри них свой быт, своя идеология, свои правила и все остальные вещи, которые могут чем-то отличаться. Иногда жители дистрикта полностью поддерживают связь с заграницей города, но чаще всего имеет такую возможность только выбранный или назначенный глава.
Так в чём же суть нападения рейдеров? Может, их грызёт зависть или жажда крови? А может, это банальное непонимание или, наоборот, фундаментальная идеология по уничтожению старого мира? Ресурсы?
Для рейдера все варианты верны.
Часть I. Рейд
Глава 1. Жизнь Джонни
Джонни – ресурсная единица своего дистрикта, с прожитыми тринадцатью годами из срока полезного действия в пятьдесят лет. Его родители, Мари и Альберт, возрастом в 31 год каждый, были также ресурсными единицами, не имеющими собственной идентичности.
В дистрикте располагается множество рабочих цехов, которые должны обеспечивать единицы разных специальностей. Джонни, как и его отец когда-то, обучается на техника-ремонтника. В этом ему помогает чип, который также принуждает Джонни не думать о вещах, не нужных в его профессии.
В начале дня Джонни встаёт из своей жизнеобеспечивающей капсулы и следует ровно за спиной Альберта в один из рабочих цехов.
– Здесь случилась авария, произошёл сбой в работе системы, и биоматериал попал в центрифугу. Он мешает движению лопастей, и я его должен оттуда удалить, – посвятил сына по пути в цех Альберт.
Джонни молча принял информацию к сведению. В его пустых глазах отражались белые стены и полы коридора, центры которых рассекало тело отца в белом комбинезоне. Силуэт остановился, и вместо стен коридора по его бокам был виден просторный цех с различным оборудованием. Обычно в такие дни в цеху шумно от движений механизмов, сейчас же стояла полная тишина. Весь персонал выстроился вдоль стен и смотрел на пришедших. Альберт двинулся к одному из небольших рабочих столов. На столе стояла та самая центрифуга цилиндрической формы, от которой тянулись широкие кабеля куда-то в центр цеха. Она была орошена кровью.
– Это несколько пальцев, сейчас они попадают между лопастями в центральной части механизма, откуда их можно будет убрать, – говорил Альберт, разбирая верхний отдел центрифуги. – Необходимо сначала убедиться в том, что в процессе удаления биоматериала оборудование не пострадает. Сейчас я уничтожу лазером крупный биоматериал, жидкость, попавшая в механизм при аварии, – в данном случае работа для уборщика. Подтверди, что понял всё, о чем я сейчас тебе рассказал, и запомнил всё, что я при тебе делал.
– Подтверждаю, – ответил Джонни.
Несколько минут Альберт уничтожал пальцы лазером из специального прибора. Когда работа была сделана, персонал начал расходиться по цеху, и уже был слышен привычный рабочий шум.
Оставшийся день Джонни провёл за изучением описаний к аппаратуре данного цеха. Конец рабочего дня был строго обозначен. Как только выключились все приборы, персонал строевым шагом направился к выходу.
В жилую ячейку всегда в одно время сначала заходили Мари с Альбертом, затем Джонни. Здесь каждый член семьи ложился в собственную жизнеобеспечивающую капсулу и мгновенно засыпал.
В этот день для семьи было всё как всегда… всё, кроме необычного пробуждения. В капсуле было темно, а автоматическая дверь, которая закрывается в конце каждого дня, не открылась при пробуждении. В груди домочадцы чувствовали жжение, в животе сдавливание, а голова как будто бы надувалась.
Какое-то время Джонни удивлялся импульсам на кончиках пальцев и ногам, которые как будто бы уже бежали, хотя оставались на месте, но чуть позднее он отчётливо расслышал различные звуки: грохот, взрывы, крики. Он ждал приказа, ждал, когда его направят к цели, чтобы посмотреть, что происходит… но приказа не было. Тогда Джонни опёрся на лопатки и что есть силы нажал ногами на дверцу своей капсулы, она приоткрылась. Джонни засунул свой ботинок между дверью и капсулой и, поднявшись в весьма неудобной позе, оттолкнул дверь руками и плечами.
Вместо привычного глазу света комнату освещал тусклый, мерцающий красный блик из коридора. Перед дверьми стояли родители. Джонни стал вылезать из капсулы, как вдруг разные необычные звуки стали фоном для громких и быстрых шагов. В двери появился высокий силуэт мужчины, часть его головы не было видно за дверным проёмом, а между ним и дверью едва ли смог бы пролезть маленький ребёнок.
– Ааааа… – протянул отец дрожащим и непонимающим голосом, как будто хотел что-то спросить.
Прозвучало два выстрела, звук вызвал боль, от которой Джонни схватился за голову. Мари и Альберт упали на пол, а блики красного света из коридора освещали появившиеся на стенах и полу, капсулах и лице Джонни пятна.
Высокий мужчина подошёл к Джонни и, схватив его рукой за грудки, несколько раз открыл и закрыл рот, кажется, он хотел что-то сказать, но парень слышал лишь звон после выстрела. Он выдернул мальчика из капсулы своей массивной рукой и, неся его под мышкой, направился к выходу.
Коридор был усеян людьми, которых Джонни видел каждый день. Обычно они выходили из своих комнат и шли в разных направлениях, но сейчас они лежат в лужах крови. Тела то скрывались за темнотой аварийного света, то становились красными от его свечения, Джонни окутал мягкий ужас, его сковало от происходящего, ведь это самое сильное и единственное чувство, которое он испытывал в жизни.
Мужчина передвигался по, казалось бы, бесконечному коридору, пока не подошёл к лифтовой шахте. Он прыгнул внутрь и, отталкиваясь поочерёдно от стенок, продвигался вверх, держа всё это время Джонни в руках. Это продолжалось вновь и вновь. Джонни смотрел вниз, он никогда не выходил за пределы своего этажа, и сейчас, наблюдая под собой просторную бездну, не мог понять, в каком пространстве он находится, иногда он смотрел на пролетающие перед ним этажи и от охватывающего его ужаса вновь смотрел вниз.
