– Даже жаль ее стало, – сказал Иоахим.

– Потому что ты не понял зла, которое она несла, дорогой, – ответила Исиния. – Вне свободы выбора своего пути человек слаб и беспомощен. Мы должны выбирать свой путь, без этого никак. Невозможно представить себе, как жить без судьбы, которую мы выбираем.

Иоахим не смог сдержать возмущенный возглас:

– Тогда как нам выбрать жизнь, Исиния? Почему ты должна страдать?

Ларк отложил вилку в сторону и тихо сказал:

– Таков ее путь, Иоахим…

– Она не выбирала его!

– Выбирала, любимый. Каждое мое решение вело меня к этому концу. Я не жалею ни о чем, потому что была счастлива, пусть даже через боль. Думаю, по другому и не бывает.

– Какой-то абсурд, – проворчал Иоахим. – Как будто твоя болезнь – это твой выбор.

– Это моя судьба, милый. То, что мне суждено. То время, которое мне отмерено, я отдала тем, кого любила – маме, Тео, тебе, моим друзьям… Я скромно надеюсь успеть подарить жизнь нашему ребенку. Будь счастлив эти последние дни, как мы были счастливы до этого. Ощущение близкого конца наполняет меня особой остротой чувств. Хочу ловить каждое твое слово, каждый вдох прочувствовать. Ты меня понимаешь? Вы меня понимаете?

– Да, Исиния, – ответил Ларк.

Иоахим промолчал. Он не мог смириться. Решил бороться, пока есть силы. Пока есть надежда…

Вечером у них состоялся тяжёлый разговор. Исинии было нелегко принять его решение. Отчасти Иоахим понимал позицию жены, страстно стремящейся провести свои последние дни рядом с любимым мужем, но все же не мог согласиться покорно ожидать конца. Столько раз он был на грани отчаяния, когда, казалось, уже ничего не могло помочь. И каждый раз находилось какое-то решение, какой-то выход.

Но для этого нужно было действовать. И новый лекарь, о котором написали Ветра и Тир – это, возможно, неплохой вариант для начала пути, который может привести к спасению.

Иоахим решил отправиться в Сертерию ранним утром, вместе с Ларком. Отправив слугу за экипажем, он зашел в амбар, специально построенный для домашнего питомца. Давненько он не заходил к Тису… Дракон, подаренный ему пять лет назад племенем изантийских аборигенов, многое с ним прошел и стал ему близким другом.

Зверь радостно вышел к хозяину, едва его почувствовав, и довольно устроился у его ног. Драконы не обладали высоким интеллектом, но устанавливали со своим хозяином очень тесную ментальную связь. Тис не был исключением. Иоахим сразу почувствовал радость, которую испытывал зверь при виде любимого хозяина и беспокойство от своих же тяжёлых и тревожных мыслей…

– Держись, зверюга…

Иоахим с любовью погладил морщинистую зелёную кожу с лёгким красным отливом. Он бы взял Тиса с собой, но законы королевства запрещали свободный выгул подобных домашних питомцев. Способные дышать пламенем, когда они этого захотят, изантийские драконы были то ли священными существами, то ли живыми символами богохульного бесцельного расхода огня – Церковь пока не определилась.

Драконы обитали на небольшом архипелаге к Северу от Астаркии и, как правило, возвращались домой при первой возможности. Тис не был заключен в клетку, но и не улетал. Возможно, дело было в том, что он привязался к Иоахиму, когда был совсем маленьким.

Маг с улыбкой вспомнил ощущения маленького дракона – любопытство, смешанное со страхом неизвестного, когда он с опаской высовывал свою мордочку из-под ворота камзола Иоахима.

Попрощавшись с питомцем, Иоахим вернулся домой, чтобы обнять и поцеловать жену. Исиния не злилась на него, ее взгляд выражал лишь смирение и тоску. Она с силой вжалась в его широкую грудь.

Иоахим ласково гладил ее сгорбленную спину и нежно шептал ей в ухо слова любви, которые едва ли могли ее утешить. Она с радостью отправилась бы с ним, но просто не могла – и теперь, в который уже раз, должна была смириться с отъездом любимого.