Стоило ей запереть дверь, как Призрак снова заговорил. Она поняла, что он все еще стоит посреди заросшего двора.

– Кажется, я знаю, что это за мост. Многие люди огорчились бы, увидев его на своем дворе, но только не мистер Чарльз Талент Мэнкс-третий. Мистер Чарли Мэнкс немного разбирается в мостах и дорогах, которые появляются там, где их никогда не было. Я сам ездил по некоторым шоссе, которых не существует. Причем ездил долгое время. Ты будешь удивлена, узнав, как долго. Могу поспорить! Мне известна одна дорога, на которую можно попасть только на моем «Призраке»»! Ее нет ни на одной карте, но она появляется, когда мне нужна. Для этого мне нужен пассажир, готовый отправиться в Страну Рождества. А куда ведет твой мост? Выходи, дитя! У нас наверняка много общего! Держу пари, мы станем хорошими друзьями!

И тогда Вик решилась. Каждое мгновение, пока она стояла и слушала его, уменьшало то время, которое имелось у нее, чтобы спастись. Она отпрянула от стены, промчалась через фойе и открыла распашную дверь, за которой скрывалась

Ее взору предстало маленькое грязное помещение с желтым столом и уродливым черным телефоном, висевшим на стене под выцветшим детским рисунком.

Пыльные желтые спиральные ленты неподвижно свисали с потолка, словно кто-то много лет назад устроил здесь вечеринку на день рождения и так и не убрался за собой. Справа от Вик виднелась открытая металлическая дверь, ведущая в кладовку. Там стояли стиральная машина, сушилка, несколько полок с одеждой и встроенный в стену шкаф из нержавеющей стали. Рядом с дверью стоял большой холодильник «Фриджидэйр» с морозилкой, стилизованной под дорогой седан пятидесятых годов.

На кухне было жарко. Воздух казался спертым и несвежим. В духовке разогревался ужин из полуфабрикатов. Она представила себе индюшатину, картофельное пюре и накрытый фольгой десерт. На стойке стояли две бутылки апельсиновой газировки. Еще одна дверь выходила на задний двор. Вик в три шага оказалась рядом с ней.

За задней частью дома присматривал мертвый мальчик. Она знала, что он был мертв или того хуже – он был ребенком этого Чарли Мэнкса.

Он неподвижно стоял посреди двора – в куртке из сыромятной кожи, джинсах и с босыми ногами. Он откинул капюшон, под которым скрывались светлые волосы и черные разветвления вен на висках. В открытом рту виднелись ряды игольчатых зубов. Мальчик увидел ее, усмехнулся, но не сдвинулся с места, когда она вскрикнула и повернула засов. За ним тянулись белые следы – трава замерзала от прикосновения его стоп. Лицо ребенка было гладким, как эмаль. Глаза туманились от инея.

– Выходи, – сказал он, выдыхая пар. – Ну же. Не будь дурочкой. Мы вместе поедем в Страну Рождества.

Она отошла от двери и ударилась бедром о кухонную плиту. Вик повернулась и начала открывать ящики шкафов в поисках ножа. В первом лежало кухонное тряпье. Во втором хранились венчики, лопатки и дохлые мухи. Она вернулась к первому ящику, схватила горсть ручных полотенец, открыла духовку и бросила их поверх ужина с индейкой. Девушка оставила дверь духовки приоткрытой.

Увидев на плите сковороду, Вик схватила ее за рукоятку. Было приятно взять в руки предмет, которым можно ударить наотмашь.

– Мистер Мэнкс! – закричал мальчик. – Мистер Мэнкс, я ее видел! Вот глупая дура!

Потом он добавил:

– Ой как весело!

Вик повернулась и, пробежав через кухонную дверь, вернулась в переднюю часть дома. Она посмотрела в окно.

Мэнкс шел с велосипедом к мосту. Встав перед ним, он посмотрел в темноту, склонив голову набок. Возможно, он к чему-то прислушивался. Затем он как будто что-то решил, пригнулся и сильным движением закинул велосипед на мост.